Зайчонок - [31]

Они стали спускаться вниз по лестнице.

— А ещё они как-то странно разговаривали, когда только подошли, — припомнил Гарри. — Люди так не разговаривают...

— А, — отмахнулась Гермиона, — это я как-то забыла в гостиной Гомера, а они нашли.

— Гомера? — переспросил мальчик.

— Писатель такой, — нетерпеливо пояснила Гермиона, раздосадованная тем, что он не знает таких простых вещей, а Гарри подумал, что никогда бы не стал читать произведения писателя, который изъяснялся таким заумным языком. Однако девочку явно терзала какая-то мысль, и Гарри не мог понять, какая. Он узнал это на следующем уроке Зелий.

— Сдайте образцы, — кисло приказал профессор Снейп. — Лонгботтом, это и вас касается!

Полный неуклюжий мальчик с Гриффиндора испуганно вздрогнул и уронил в котёл колбу, предназначенную для образца получившейся гнойной настойки.

— Ноль за урок, — уведомил его профессор. — Напишете мне эссе о способах применения настойки. Все свободны!

Гарри весь урок сидел тихо как мышка и старался не привлекать к себе лишнего внимания, потому что с первого взгляда понял: декан чем-то недоволен. Однако же это не повод так его пугаться. Разве гриффиндорец не знает, что профессор только покричит и даст какое-нибудь интересное задание, но никогда не будет ругаться по-настоящему или даже бить. Ведь в Хогвартсе телесные наказания запрещены, тем более, сейчас, когда нет Филча.

— Гарри, ты иди, — сказала Гермиона, которая пыталась запихнуть в сумку все учебники, что носила с собой. — Я хочу спросить у профессора, нельзя ли и мне тоже написать эссе о настойке. И ещё уточнить список литературы к контрольной в конце семестра.

Гарри собрал вещи, поставил на учительский стол колбу с получившимся у них зельем и вместе с остальными вышел из класса, решив подождать Гермиону за дверью. Он считал, что отставшей от класса гриффиндорке опасно идти одной по подземельям, особенно когда Драко Малфой ходит где-то поблизости и лелеет планы мести.

Последним в коридоре появился Лонгботтом, который шёл, повесив голову и оттого едва не натолкнулся на Гарри. Они остановились, глядя друг на друга, и Гарри понял, что нужно что-то сказать.

— Послушай... хм... Невилл, — он с трудом вспомнил, как зовут однокашника, хотя со своего факультета выучил всех, даже девочек. — Я знаю, что это только случайность, но профессор не просто так очень строг. А если бы в той колбе были остатки рога двурога?

Рог двурога он вспомнил потому, что на прошлой отработке набрался храбрости и спросил у профессора, какой ингредиент самый взрывоопасный на свете.

Невилл даже открыл рот, и стало понятно, что про рог двурога он слышит впервые.

— И что было бы? — заинтересованно спросил он, похоже, даже не отдавая себе отчёта в том, что говорит со слизеринцем.

— Мы бы все умерли, — поведал ему Гарри, стараясь казаться спокойным и произнести страшные слова как можно более небрежно. — И ты, и та девочка, что сидела рядом с тобой, и я, и Гермиона, и даже профессор Снейп. А подземелья бы обвалились.

Даже в зеленоватом свете факелов стало заметно, как побледнел впечатлительный Невилл.

— Так что ты будь поосторожнее, хорошо? — сказал Гарри напоследок. Не то чтобы он сам ни капельки не боялся трагедии на уроке, просто не очень хорошо представлял себе, что такое смерть. Он знал только, что это зло, и что родители всех детей будут очень горевать. Даже Люциус Малфой, наверное, уронит слезу, хотя кажется ледышкой.

Невилл ушёл, а Гермиона задерживалась слишком надолго. Уже должен был прозвучать первый колокол, и детям нужно было успеть добраться до следующего кабинета, а девочка всё не появлялась. Наконец Гарри осторожно подошёл к двери и приоткрыл её. В щелочку не было видно, где стоят Гермиона с профессором, но прекрасно было слышно их голоса. Только вот говорили учитель и ученица вовсе не о настойках и дополнительной литературе.

— ...Понимаете, сэр, я провожу с Гарри большую часть дня и не могу не замечать, как он отличается от нас всех. Этот его заяц — это ужасно! — голос Гермионы дрожал и запинался, видимо, она, как и Невилл, робела перед грозным преподавателем.

— Я осведомлён о психическом состоянии мистера Поттера, — ответил ей глубокий ровный голос профессора. — И заверяю вас, что принимаю все необходимые меры, чтобы ему помочь.

— Но что должна делать я, сэр? — воскликнула девочка. — В Хогвартсе нет книг ни о воспитании детей, ни о том, как помогать им преодолевать проблемы! Я перерыла всю библиотеку!

Повисло молчание, и Гарри, приникший к щели, понял, что профессор задумался.

— Мисс Грейнджер, ваши родители умеют пересылать письма с совиной почтой? — спросил он наконец. Гермиона ответила утвердительно.

— В таком случае, я позволю себе обратиться к ним с просьбой и лично напишу им письмо. От вас же требуется одно: быть для мистера Поттера чем-то вроде буфера между ним и вашими одноклассниками. В критической ситуации он способен постоять за себя и... хм... близких ему людей. Но он воспринимает как критическую любую напряжённую ситуацию. Это ненормально, и я рад, что вы это осознали и обратились ко мне.