Заявление - [30]
Когда конференция закончилась и хирурги собрались у себя в ординаторской, Вадим Сергеевич дал волю своему возмущению и несогласию. Они были не поняты этой же аудиторией в официальном зале, но охотно принимались или отвергались с полным пониманием сейчас, обычной кулуарной, так сказать, конференцией «уже на лестнице…»
Он возмущался заявлением родственников в прокуратуру, он возмущался нелепым обсуждением истории болезни и поисками блох в написанном. Он говорил, что если он виноват, то пусть не блох ищут, а его преступные ошибки, что он не нуждается ни в какой благотворительности. Если он виноват — казните, если не виноват — платите ему его законные сто сорок рублей в месяц и не терзайте понапрасну нервы.
Как многие люди, мыслящие категорически и не ограничивающие свои решительные жизненные постулаты рамками какой-либо двойственности, относительности — эдакое примитивизирующее отсутствие полутонов, — он видел только две градации, две оценки любого события: да или нет, «казните или платите». Казните или награждайте — как в сказке. Некоторый налет бандитской беспомощности, когда нет в душе нормального понятия о праве, а лишь надежда каждый раз на чудесную помощь голубого волшебника.
Для врача особенно странно не замечать, что между жизнью и смертью миллионы болезней, и чуть подвигающих к смерти и сильно ограничивающих проявления жизни. Между казнью и наградой должно быть еще много и разных видов помилования, и разных видов наказания.
Зоя Александровна вздумала объяснять ему на своем начальническом языке «необходимость всестороннего выявления всех отрицательных моментов лечения и оформления медицинской документации».
— Вот и изучайте! Где я не прав? Где?! Подумаешь, не записал всех сомнений! А я и не сомневался. Благотворители.
— Вадим Сергеевич, это не благотворительность. Мы этим не занимаемся. Мы ваши доброжелатели и себе доброжелатели тоже.
Бессмысленный спор. Галина Васильевна не стала принимать в нем участия, а быстро собралась и оставила почтенное общество, заполнившее их кают-компанию, в волнах бушующего спора о роли благотворительности в нашей жизни, хотя вся ситуация, все действия, все решения и замечания не имели никакого отношения к благотворительности.
Через час у Тита дома она пересказывала ему все события дня.
— Почему у тебя слово, «благотворительность» занимает такое странное место и носит явно негативную окраску?
— К слову я не отношусь никак. А понятие для нас для всех когда-то кем-то было скомпрометировано. Нет. Просто, пожалуй, в такой тональности говорили, когда я уходила. А сейчас, наверное, по обычной манере стала теоретическую базу подводить. Создавала идеологию под случайно вырвавшиеся слова. Да? А на самом деле ведь всегда легче сказать: я не права. Наверное, хочется себе казаться правым — приятнее, но труднее. Да?
— Сложно очень. Благотворительность — хорошее душевное качество человека.
— С другой стороны, действительно, не знаю, как насчет качества, но благотворительность не учитывает никогда истинных потребностей. Одно слово — БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ!
— Вот именно. Не выясняет истинных заслуг, а ТВОРИТ БЛАГО. Вы все просто забыли наш язык. Разбивать слово надо не на слоги, а по смыслу. Когда, уходя из больницы, к вам приходят больные и благодарят — они приходят и ДАРЯТ вам БЛАГО. А вы по тупости ругаетесь.
— Словесная… даже звуковая эквилибристика.
— Да нет же! Я призываю к осмыслению понятий. Пусть через звуки. На самом деле чрез смысл.
— Демагогия. А навет, подписанный — «доброжелатель»? Анонимщик добра желает, да?
— Вопрос добра вообще сложный. Никто за другого не знает, кому что добро, а что — зло. Каждый должен решать для себя, даже если ошибается. А мы, «доброжелатели», часто решаем за другого, что ему лучше и как ему жить.
— Словесная баланда. Чепуха.
— Ну и оставим это. Зато хорошо поговорили, немножко душу отвели, поерничали. Давай выпьем что-нибудь?
— Нет, нет. Я тебя прошу ничего не пить, не есть, не танцевать — у меня в душе сейчас столько грязи и неправедности, что хочется какого-то расслабления, покоя. Я потому и у тебя сейчас — одна быть не могу и общения хочу спокойного.
Может, у Тита и было что-нибудь на уме, какие-нибудь игривые поползновения в душе, но окаменевшее Галино лицо, отчаянное напряжение всего ее существа заставило его искать в своей голове иные примитивные отвлечения в рамках обычного времяпрепровождения.
— Ну хорошо, успокойся, отойди. Может, банальный чай?
— Чай? Неплохо. А если еще он и хорош, так уж совсем не банально будет. — Галя дважды тихо хмыкнула, что, наверное, обозначало иронический смех над ситуацией. — Мне бы почти не шевелясь в кресле посидеть, вытянуть ноги и тупо уставиться во что-нибудь, в ничто перед собой.
— И прекрасно. Чай будет. Ноги, уже вытянуты, включу телевизор — он перед тобой — и смотри тупо. Что может быть банальней.
Они сидели и смотрели телевизор. Молча и не шевелясь. По одной программе мелькала какая-то, ничего нового или интересного не сообщающая информация, другая программа помогала поступающим в технические вузы, и еще по одному каналу традиционный, надоевший хоккей. И все. Передачи для интеллигенции не было. Лишь для тех интеллигентов, что одолели себя комплексом неполноценности якобы слабой своей мускулатуры, уступающей будто людям физической работы. Для тех из них, которые ищут в спорте стирание разницы между двигательным и умственным трудом. Для тех, кто, лелея собственное несовершенство, следит за соревнованиями в поисках красоты, силы, и непредсказуемого результата.
Самый известный роман великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург», рассказывает о буднях заведующего отделением обычной районной больницы.Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
Окончание истории, начатой самым известным романом великолепного писателя, врача, публициста Юлия Крелина «Хирург».Доктор Мишкин, хирург от Бога, не гоняется за регалиями и карьерой, не ищет званий, его главная задача – спасение людей. От своей работы он получает удовлетворение и радость, но еще и горе и боль… Не всегда все удается так, как хочется, но всегда надо делать так, как можешь, работать в полную силу.О нравственном и этическом выборе жизни обычного человека и пишет Крелин. Повесть рассказывает о болезни и последних днях жизни хирурга Мишкина – доктора Жадкевича.Прототипом главного героя был реальный человек, друг Ю.
В новую книгу известного советского писателя Юлия Крелина «Игра в диагноз» входят три повести — «Игра в диагноз», «Очередь» и «Заявление». Герои всех произведений Ю. Крелина — врачи. О их самоотверженной работе, о трудовых буднях пишет Ю. Крелин в своих повестях. Для книг Ю. Крелина характерна сложная сеть сюжетных психологических отношений между героями. На страницах повестей Ю. Крелина ставятся и разрешаются важные проблемы: профессия — личность, профессия — этика, профессия — семья.
Повесть Юлия Крелина «Очередь» о том периоде жизни нашей страны, когда дефицитом было абсолютно все. Главная героиня, Лариса Борисовна, заведующая хирургическим отделением районной больницы, узнает, что через несколько дней будет запись в очередь на покупку автомобиля. Для того, чтобы попасть в эту очередь, создается своя, стихийная огромная очередь, в которой стоят несколько дней. В ней сходятся люди разных интересов, взглядов, профессий, в обычной жизни вряд ли бы встретившиеся. В очереди свои радости и огорчения, беседы, танцы и болезни.
Документальная повесть о прототипе главного героя самой известной повести писателя «Хирург», друге Ю. Крелина, докторе Михаил Жадкевиче.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.