Завтра, завтра, завтра - [60]

– Да так, забавная шалость. Игра.

– Игра? – тупо переспросил Маркс.

– Ну да… Связывание и прочее… Он никогда не заходит слишком далеко. И всегда спрашивает моего позволения.

– И тебе это нравится?

Сэди задумчиво глотнула из бокала.

– Иногда нравится, – пробормотала она с кривоватой улыбкой и подняла на Маркса виноватый взгляд, словно стыдясь признаться, что секс с Довом лишь иногда доставляет ей удовольствие, и прося не выдавать ее. – Но Дов великолепен, честное слово. Он именно тот, кто мне нужен, – поспешно добавила она. – Он именно тот, кто нужен всем нам.

5

Что может быть проще в двадцать три года, чем закинуть свою жизнь в коробки и отправиться покорять новые горизонты? Сэди заканчивала паковаться, когда появился Дов.

– Это еще что за хрень? – оторопел он.

– Я… – замялась Сэди. – Мы… Мы переезжаем в Калифорнию.

Отрывисто и кратко она обрисовала ему сложившуюся ситуацию. У «Нечестных» резко изменились планы, и пришлось действовать стремительно. Сэм получил направление к докторам Лос-Анджелеса и, не дожидаясь Рождества, укатил в Калифорнию готовиться к операции. «Нечего тянуть волынку, – заявил он. – Чем раньше я с этим покончу, тем лучше». Первого января нового года вслед за ним улетели Маркс и Зои – подыскать офис для компании и квартирку для себя. И то и другое они нашли в Венисе, районе на западе Лос-Анджелеса, где, по словам Маркса, обитали все первоклассные технари и компьютерщики. Сэм и Сэди с местами для проживания решили не заморачиваться. Сэм до своего полного выздоровления после операции собирался делить кров с дедушкой и бабушкой, а Сэди, пока не подвернется стоящее предложение, – с родителями. Дов выслушал ее в гробовом молчании.

– Смываешься, значит? – процедил он. – Будто тать в ночи. И почему ты ставишь меня в известность только сейчас?

– Все произошло слишком быстро. Не обижайся, пожалуйста.

– Да с тех пор, как ты это надумала, мы уже раз десять общались по телефону! Почему ты ни слова мне не сказала?

– Это сложно объяснить по телефону. К тому же с тобой невозможно говорить о чем-то серьезном, когда ты в Израиле. Тебя вечно отвлекает Телли.

Дов, озадаченно наблюдая за Сэди, складывавшей одежду в чемоданы, грузно опустился на кровать. Заморгал, словно в глаз ему попала соринка, и уронил голову на руки.

– Чего ты добиваешься, Сэди? Чтобы я женился на тебе?

– Нет. Да у тебя и не получится.

– Да я прямо сейчас получу развод, хочешь? Ну? – Он схватил телефонную трубку. – Позвоню Батии и потребую развода.

– Не надо, – поморщилась Сэди. – Ничего ты не потребуешь, не выдумывай. Хотел бы – давным-давно развелся б.

– Значит, расходимся?

– Не знаю… Наверное… Да.

Он повалил ее на кровать, поцелуем раздвинул ей губы и зашарил языком у нее во рту. Сэди лежала безвольно, как тряпичная кукла.

– Кого ты из себя строишь, а? – прохрипел Дов. – Прожженную стерву?

– Никого я не строю. Просто собираюсь в Лос-Анджелес помочь друзьям написать новую игру.

– Это Сэма ты называешь другом? Опомнись, Сэди! Самой себе лапшу на уши не вешай.

– Хорошо. Но мои партнеры по компании выбрали Калифорнию, и я должна присоединиться к ним.

– Партнеры! Да если бы не я, у вас никакой компании и в помине бы не было, – зарычал Дов. – Я дал вам «Улисса». Я свел вас с издателями и нужными парнями из игровой индустрии. Да без меня вы так бы и прозябали нулями без палки!

– Спасибо, – хмыкнула Сэди, – за палку.

– Раздевайся! – рявкнул он.

– Нет.

– Совсем страх потеряла?

Реакция Дова, как и предполагала Сэди, не заставила себя ждать. Он толкнул ее к изголовью кровати, нашарил в тумбочке наручники и приковал ее запястье к рейке. В который раз. Порой ее это возбуждало, порой раздражало, порой пугало. Но сегодня она не чувствовала ничего. Совершенно. Пусть Дов делает с ней что угодно. Она все стерпит. Он залез ей под юбку, сорвал трусики и швырнул их в угол. Он не мог принудить ее к сексу, не получив ее согласия, но мог вдоволь над ней поизгаляться, унизив ее и выместив на ней зло. Оставив ее в смятении неловко лежать на кровати, он ушел в другую комнату, яростно хлопнув дверью, и Сэди услышала глухой стук. Обо что он так шарахает? О стену? О диван? Свободной рукой она подтянула к себе телефон и набрала номер Сэма. Трубку взяла его бабушка.

– Сэди Грин! – обрадовалась Бон Чха. – Когда ты прилетаешь?

– Послезавтра, – ответила Сэди.

– Как мило, что вы, ребятишки, снова подружились и возвращаетесь домой. Твои родители, наверное, рады-радешеньки.

Сама Бон Чха, судя по голосу, пребывала на седьмом небе от счастья.

– Ну да, – согласилась Сэди.

– «Итиго» повсюду, – восторгалась Бон Чха. – На бульваре Сансет установили огромный рекламный щит, знаешь? Сэм послал тебе фотографии, которые мы сделали?

– Послал. Спасибо вам большое.

– Не за что, милая. Дон Хён так вами гордится. Всем и каждому рассказывает, как Сэм и его подруга детства придумали чудесную игру. Говорит, он всегда знал, что вы станете великими людьми. Он повесил большой-пребольшой плакат с «Итиго» в пиццерии. Приедешь – сама увидишь.

– Непременно. А Сэм дома? – Ей захотелось потянуться, но со вздернутой над головой рукой это было не так-то легко.