Завтра я стану тобой - [100]

Линсен утомлённо вздохнул и сомкнул руки в замок. Если он и притворялся, то у него получалось неплохо.

– Я действительно не понимаю, о чём идёт речь, и кто куда должен был прыгать!

– Элси не имеет своего Потока, но может меняться телами с другими людьми, – пояснила я, решив, что ничего не потеряю. – Если настроится на них.

– Ты что, – Линсен побледнел, – хочешь сказать, что Элси – гатрэ?!

– Браво, Линсен, – я демонстративно похлопала в ладоши. – Ты знаешь о гатрэ!

– Как в сказках и легендах?! Что за чушь!

– Так и есть. Либо Элси – гатрэ, либо у меня открылся второй Поток, и я обезумела.

Линсен замолчал, провожая стайки птиц над нашими головами. Несколько раз зажмурился, словно пытаясь сосредоточиться. А потом неуверенно произнёс:

– Это же невозможно. Существует лишь четыре типа Потоков. Сказания про пятый Поток давно канули в лету…

– Там, где она прячется, стоит кровать, – начала я. – Одно окно с широким подоконником, намертво задёрнутое деревянными жалюзи. Пустые полки. Тумбочка. И единственная дверь, запертая на ключ. Если выйти через неё, попадаешь в коридор. По правой его стене – ещё одна дверь. Массивная, из необработанного дерева…

– Но ты… – Линсен, кажется, терял дар речи. – Ты не можешь этого знать!

– Могу, – я пожала плечами. – Я бывала в её теле гораздо чаще, чем ты думаешь. Элси очень худая и слабая. Она слепа и не чувствует запахов.

– Тебя и вправду кто-то подослал… – лицо Линсена стало белым, как фарфор.

– Меня подослала Элси, – сказала я. – Просто прими это.

Некоторое время Линсен молчал, кусая губы и потирая виски. Его странная реакция начинала пугать. Либо он действительно ничего не знал, либо начал большую игру, победить в которой мне явно не удастся. А, может, считал, что игру веду я, и продумывал следующий ход.

– Что ещё наврёшь? – я попыталась разбить его оцепенение.

– Если всё сопоставить, – выдохнул Линсен, – получается, что Элси – живой товар.

– Товар?! – фыркнула я. – И кому же её продавать, такую хилую? Из неё даже раба нормального не получится.

– Например, повстанцам. Или на Первый Холм. Только представь, как удобно организовывать теракты на чужой территории, имея в своих рядах гатрэ.

– Почему? – не поняла я.

– Чужими руками, – пояснил Линсен. – И ничего не докажешь.

– Может, и так, – неохотно согласилась я. – Иначе, с чего бы вывозить её на Первый Холм?

– А ты сама хоть что-нибудь расскажешь? – спросил Линсен. – Не убью, так уж и быть.

Я хотела ограничиться деталями, но сама не заметила, как у меня развязался язык. Я беспечно рассказывала о своих приключениях, как о чём-то обыденном. Неожиданно для себя я выдала всё, что видела и знала. Крайне беспечно, но терять мне было нечего.

– Когда я увидел тебя в амбулатории, – отметил Линсен, – я решил, что ты и есть та самая женщина из подвала. Потом рассмотрел твою картину, услышал про сестру… Каких только предположений я не строил! Зато теперь я понимаю, почему моему отцу стало так плохо, когда он увидел тебя впервые.

– Не пытайся оправдаться. Ты не сказал мне сразу, – обида снова подняла голову и накрыла новой волной.

– Боялся, – признался Линсен. – Боялся, что всё вскроется. Отец непременно очернил бы память моей названой жены, а под суд пошёл бы я. Погреб по документам на моей территории, хотя я туда и не заглядывал никогда.

– Какой бред, – возмутилась я. – Ты мог бы просто освободить Сиил. Никто не стал бы тебя наказывать, если ты действительно не при делах. Только не думаю, что ты так чист, как утверждаешь.

– У отца гораздо больше козырей против меня, чем ты думаешь.

Зигмунд громко заржал, словно призывая нас возвращаться. Но дорога назад поросла могильной травой. Ни я, ни Линсен не могли придумать, что делать дальше. Лабиринт Линсена оказался куда более запутанным, и он завёл меня в тупик. Если, конечно, я могла ему верить.

– И куда теперь? – рискнула подать голос первой. – В дозор?

– В дозор нельзя, – отозвался Линсен. – Мой отец, как ни крути, причастен к преступлению. Хоть мне и неприятно это осознавать, всё же, он меня вырастил. Кем я стану, если сдам его?

– Линсен, он совершил злое деяние! И должен за него ответить перед лицом Совета и Покровителей!

– А ты отдала бы дозорным свою мать? – Линсен смотрел на меня почти ненавидяще. – Или сестру? Нет, Сирилла. Ты сама ринешься за ними в пекло, но будешь искать им оправдания до последнего.

Сердце кольнуло. Ты хорошего мнения обо мне, Линсен. Слишком хорошего. Я предала свою сестру, не моргнув и глазом, и сегодн едва не оставила её во второй раз. Совесть? От совести столько же пользы, сколько и от зависти. Совершенно бесполезное чувство.

– Что ж он сам не сознается, если так любит тебя? – с издёвкой процедила я. – А теперь ты вынужден загубить свою жизнь в угоду отцу?

– Пусть так, – Линсен опустил голову. – Но помни, что сдав отца, я подставлю под огонь и себя.

– Так тебе и надо! Ты прекрасно жил, зная, что в подвале твоей гостиницы мучается моя сестра!

– Я верил в легенду! – выкрикнул Линсен возмущённо, но тут же осёкся. – Старался верить…

– Все мы предпочитаем верить в легенды, когда на наших глазах происходят страшные вещи! – возмутилась я. – Знаешь, как это называется, Линсен?! Трусость! Ты противен мне!