Завтра вновь и вновь - [57]
Я брожу по катакомбам форта, в каменных коридорах слышен гул океана и отдаются эхом крики чаек, сливаясь в оглушительный шум, лишающий это место всякой привлекательности. Указатели ведут меня вниз по лестнице, в подвал, где проходят съемки рекламы. На раскладном стуле дежурит ассистентка продюсера. Завидев меня, она объясняет, что зал закрыт.
– Я пришел на встречу с Цао-Син Ли, – отвечаю я. – Она меня ждет. – Но лицо ассистентки ничего не выражает, пока я не добавляю: – Келли Ли.
– Да, конечно, – говорит она, сверяя мой профиль со списком. – Доминик? Джон Доминик? Вперед и дальше по коридору. Вы пришли в самый разгар съемки, так что подождите немного до перерыва. Келли уже там.
Воздух в коридорах затхлый, а кирпичи холодные. Шум океана, крики чаек и туристов затихли, от кирпичей отдается лишь эхо моих шагов и биение сердца. Я нервничаю, ведь увидеть ее – все равно что столкнуться с человеком, которого привык изучать издалека. Узнаю ли я ее? И тут я слышу щелканье затворов и приглушенные голоса.
Коридор изгибается, и я оказываюсь в каземате, где проходит съемка. Нацеленное на неровный потолок студийное освещение отбрасывает на стены жутковатые тени. Из камней свисают массивные цепи. Тут всего с полдюжины человек – поправляют фонари, установленные на столике в палатке, работают на компьютерной системе, почти идентичной той, что дома у Гаврила. Фотограф, молодой парень, стоит на коленях, пытаясь найти верный угол.
А Чжоу, то есть Келли, позирует вместе с двумя девушками, все трое выкрашены в золотой цвет и обнажены, не считая кружев золотых цепочек, фигуры тщательно подчеркнуты золотыми мазками. Глаза подведены тенями цвета дыма. Пристегнутые цепями девушки лежат в пыли, сплетаясь друг с другом, словно демоны, только что пробудившиеся от многовекового сна, и наблюдают, как перед ними снует фотограф. Девушки открывают рты, будто хотят его проглотить, их зубы выкрашены алым.
– Перерыв на пятнадцать минут!
Одна ассистентка включает для трех фотомоделей портативный обогреватель, а другая предлагает им выпить воды через соломинку. Фотограф редактирует снимки, глядя в монитор. Он заявляет, что освещение установлено неправильно, и в стриме сцена будет смотреться не так, как задумано. Я шагаю к Чжоу.
– Простите. Келли?
– Да? – улыбается она.
Когда я с ней говорю, меня охватывает странное чувство. Я так привык к ней на месте Альбион, что начинает казаться, будто и Альбион здесь или была здесь, что сейчас Келли резко обернется, и промелькнут алые волосы того же цвета, что и ее зубы, словно другой, более правдивый мир накроет наш.
– Я… э-э-э… – запинаюсь я. – Простите, я… Меня зовут Джон Доминик Блэкстон.
– А, мистер Блэкстон. Я Келли Ли. Я бы пожала вам руку, но пальцы покрыты этой дрянью. Четыре часа в гримерной.
Она вытягивает ладони, показывая, что они тоже золотые. Две другие девушки болтают о суши, пока ассистент гримера брызгает на них металлической краской, освежая покрытие.
– Ничего страшного, – отвечаю я.
Начинка обновляет наш статус и синхронизирует контакт-листы. Ближайшая связь между нами – через модельное агентство «Нирвана» и Гаврила, и как только Келли замечает, что он у меня в друзьях, она спрашивает:
– Вы правда друг Гаврила? Боже мой, я подписана на его блог. У него потрясающие работы.
– Пора закругляться, – говорит фотограф.
– Чем я могу вам помочь, мистер Блэкстон? – спрашивает Келли. – «Нирвана», наверное, послала вам мое портфолио, но у меня есть и другие работы, могу отправить вам, если нужно.
Все в ней так знакомо по Городу, но словно во сне, когда кажется знакомым какое-то совершенно чужое место.
– Думаю, вы способны помочь мне отыскать человека, которого я знаю под прозвищем Болван.
– Болван?
– Вы с ним работали.
– Слушайте, – говорит она, – у меня и правда нет на это времени.
Она каменеет, лицо становится угрюмым.
– Этот человек отнял у меня все, – говорю я, стараясь сохранять спокойствие.
– Если вы хотите меня нанять, обращайтесь в агентство. Я работаю только через агентство.
– Я могу заплатить вам за беспокойство, – сообщаю я. – Денег у меня не так много, но я дам вам все, что есть, если вы поможете. Мне нужно с ним поговорить.
– Я не могу в это впутываться, – говорит она. – Я думала, вас интересует моя работа. Я с радостью послала бы вам портфолио, если нужно. Но если вы хотите меня нанять, обращайтесь в агентство.
– Отойдите, пожалуйста, – говорит фотограф, и я пячусь из освещенного круга.
– Вы должны уйти, – говорит ассистентка.
– Вызови копов. Он ворвался без разрешения.
– Мне не нужны проблемы, – заверяю я. – Я могу познакомить вас с Гаврилом, Келли. Хотите? Сейчас он работает с Anthropologie, насколько я знаю. Мне просто нужно выяснить про того человека. Пожалуйста, я могу это для вас устроить…
– Поговорим позже, – отвечает она. – Я не хочу лишиться работы.
– Конечно, конечно. Я… после съемок. Буду ждать снаружи.
Я покидаю каморку. Модели покатываются со смеху – видимо, из-за меня, чтобы снять напряжение. На меня накатывает волна стыда, ненависти и холодного пота. Я все изгадил, Тереза, все изгадил. Я поднимаюсь из форта, и атмосфера съемок исчезает, я снова на ослепительном солнце, под ветром из залива, и чувствую себя так, будто покинул чертоги богини, упустив возможность воспользоваться ее милостью. Я жду три часа на скамейке в парке, рядом с двухсотлетней пушкой. Начинка с такой настойчивостью засыпает меня всплывающими сведениями от Форт-Пойнте, что я чуть не пропускаю сообщение от Келли, когда она выходит. Она спрашивает, нахожусь ли я еще поблизости и хочу ли встретиться. Она присылает координаты, и Начинка ведет меня к ней.
