Завтра ты умрешь - [14]

Она вернулась к двери, нажала ручку… Дверь не поддалась. Ника удивленно нахмурилась, повторила попытку и убедилась, что дверь заперта изнутри. Она собиралась постучать, решив, что сама случайно захлопнула дверь, но, услышав шум за дверью, остановилась. Теперь она ясно слышала Наталью – та горячо и быстро что-то говорила, так что слов было не разобрать. Ее речь перемежалась короткими всхлипываниями и вскриками – это был голос Ксении, сдавленный, искаженный, дрожащий. Вдруг голоса смолкли, дверь резко открылась внутрь, так что Ника отшатнулась. Наталья быстро вышла и закрыла дверь, так что разглядеть ничего не удалось.

– Не стой столбом, идем! – Она утащила подругу к себе в комнату и заперлась изнутри на ключ. – Не помогло!

– Что случилось? У нее… Припадок?

– Да! – прорычала Наталья, хватая бутылку ликера и делая большой глоток прямо из горлышка. – Вот тебе и ужин при свечах, вот тебе и прогулка по парку! До Генриха не дозвониться, чтоб его! За что ему такие деньги платят!

– Послушай, – Ника сжала пальцы в кулаки, заметив, что они начали дрожать. – Ей нужна помощь, и срочно! Как это выглядит?

– Иди и посмотри! – Наталья сделала еще один глоток и закурила. – С меня хватит!

– Я сейчас же вызову «скорую»! У нее есть страховой полис? Ты знаешь, где он?

Наталья смерила ее уничижительным взглядом:

– Ты сюда приехала, чтобы научить нас, тупых, как себя с ней вести? Ей не нужна «скорая», во всяком случае, такая, как для нас, простых смертных. А полис… Знаешь, при таких деньгах ей не нужен даже паспорт!

Не давай советов богатым людям, вот что я тебе скажу, моя милая!

– Но как-то же она успокаивается? – не сдавалась Ника. – Или богатые люди, по твоей теории, делают это как-то по-своему?

– Ей помогают таблетки или уколы, или сеанс с Генрихом, или все вместе, или… Вообще ничего! – Наталья устало опустилась в кресло и прикрыла глаза. – Неудачный день. Вот за такие дни мне и платят деньги!

– Но почему это с ней вдруг случилось? Только что все было хорошо! Я просто поверить не могла, что с ней что-то не в порядке! Нормальнейшая с виду женщина!

– С виду… – пробормотала Наталья, чуть приподняв отяжелевшие веки. – Это с ней всегда случается внезапно. На ровном месте. Думаешь, я за пять лет не пробовала вычислить, отчего она вдруг впадает в эти состояния? Думала, может, о чем-то нельзя говорить, чего-то нельзя делать… Все напрасно, нет никакой закономерности. Я иногда злюсь на нее ужасно, начинаю думать, что она просто избалованная богатая истеричка, которой нравится нас всех мучить… Но это не так!

Наталья глубоко вздохнула и раздавила окурок в переполненной пепельнице.

– Короче, прости меня за это приключение и езжай домой, – сказала она, наклоняя вперед и растирая ладонями отекшее лицо. – А я пойду к ней. Попыток самоубийства никогда не было, но я все равно не хочу оставлять ее одну. Найдешь дорогу или позвать Олю?

Ника хотела было отказаться от помощи провожатой, но тут же передумала. Ольга, по ее словам, служила здесь дольше всех, седьмой год. Что бы ни случилось с хозяйкой, это случилось при ней.

– Позови ее!

Подруги расцеловались на прощанье, и Наташа крепко стиснула гостью в объятьях:

– Не сердись! Я хотела как лучше и даже думала, что получилось… Она так хорошо держалась при тебе! А как только ты вышла, сразу затряслась, стала задыхаться, ну и… Обычный набор. Я позвоню тебе, когда буду посвободнее. Прости…

Вошедшей горничной хватило одного взгляда, чтобы понять – затея с отвлекающим маневром провалилась. Она покачала головой и сказала, что ничего иного и не ждала.

– Это у Ксении Константиновны никакому контролю не поддается, иначе ее давно бы уж вылечили. Ну попробовать-то стоило… Жаль, что не вышло, и вас отвлекли.

– Скажите, Ольга, ведь вы помните время, когда этих припадков с вашей хозяйкой не было? – спросила Ника, когда они оказались на первом этаже, в охотничьей гостиной. Горничная остановилась и плотно прикрыла открытую дверь на веранду.

– Ведь вы работали здесь до того, как это случилось?

Ольга, не отвечая, смотрела на нее, будто ожидая продолжения, и вместе с ней смотрели на Нику бывшие кабан, олень и медведь. Их стеклянные тусклые глаза не выражали ровно ничего – так же, как слегка сощуренные глаза горничной.

– А что с ней все-таки случилось? – не выдержала Ника.

Ольга, будто проснувшись, вздрогнула и расширила глаза.

– Не знаю, – просто ответила она. – Никто из прислуги не знает. Даже Наташа, а она-то для хозяйки как подруга.

– Но вы работаете здесь семь лет!

– И что? – невозмутимо возразила Ольга. – Семь лет назад в этом доме никто не жил, он был обставлен так, как видите, – с бору по сосенке. Я просто приглядывала за ним, немного прибиралась. Тут был еще сторож, вот и вся прислуга. А потом отделали мансарду, привезли туда мебель, вещи… И саму Ксению Константиновну. Она уже была такая, как сейчас. Другой я ее не знала.

– Это было пять лет назад?

– Где-то так, – Ольга открыла дверь. – Вы извините, у меня дела. Найдете дорогу к воротам? Рината уже предупредили, он отвезет вас, куда скажете.

И горничная безмолвно исчезла за дверью. Когда Ника вышла на веранду, ее уже там не было. Женщина спустилась с крыльца, отошла от дома и, остановившись, оглядела его на прощанье. Угрюмый, настороженный, немой, он ответил ей непроницаемым взглядом чисто вымытых темных окон. Даже когда Ника отвернулась и пошла к воротам, она чувствовала этот взгляд спиной. Она села в поджидавшую машину, решетчатые ворота раздвинулись, освобождая путь, по бокам дороги снова замелькали стройные красные сосны, а женщина все еще ощущала неприятный холодок между лопатками.