Завтра никто не умрет - [55]

Остаток ночи «русские туристы» провели относительно спокойно. Полиция не докучала. Они опять промчались по тоннелю, и за развилкой Туманов повернул направо. Второстепенная дорога тянулась в горы. Сосны вздымались в полумраке, карабкались на скалы. Он ехал по извилистому серпантину, пока не слиплись глаза. К черту эти гонки. Свернул с дороги, объехал по рыхлому снегу какой-то разлапистый пещеристый утес, встал среди елочек. В багажнике нашлось замасленное покрывало. Им затянули лобовое стекло. Двигатель работал, горючего в баке оставалось больше половины да и в багажнике имелась канистра.

– Ну, все, – пробормотала Оксана, отбрасывая спинку кресла, – больше не ищем приключений на наши филейные части тушек. Спокойной ночи, как говорится. После долгих и продолжительных боев...

– Начинаем жизнь на свежем воздухе, – проворчал Туманов.

– По-норвежски это, кажется, «фритидс лив», – просветила Оксана. – Пикники, рыбалка, лыжи и тому подобное...

– А у меня тут целый диван, – кряхтел Газарян, подыскивая подходящую для сна позу. – Все, коллеги, уходим на рекламу.

Туманов проснулся через полчаса. Любопытное сочетание – свежий горный воздух, приправленный запахом солярки. Нелепая мысль – если их ищут, то появятся и на этой дороге. Неужели не увидят следы протекторов, огибающие утес? Не зная, как поступить, он распахнул дверцу... и застыл, завороженный. Мокрыми хлопьями падал густой снег. Его было так много, что видимость была практически нулевая. Он не мог различить, что происходит в трех метрах. «Отлично, – подумал Туманов, закрывая дверь, – наши следы уже занесло. А к утру занесет и нас попутно с машиной. Не выберемся. Вот и будет полноценная жизнь на свежем воздухе».

Через час он опять проснулся. Неподалеку ревел мотор, а то и не один. Только этого не хватало! Потянулся к бардачку, выхватил пистолет.

– Проблемы? – пробормотала во сне Оксана.

– Посмотрю. Разбуди Газаряна, ждите меня.

Он выключил двигатель и вывалился из машины. Увязая в глубоком снегу, начал пробираться к скале. Засел за уступом, откуда просматривался серпантин. Ночная хмарь еще не расползлась. Но дорога в окружении скал и сугробов просматривалась идеально. Не было на ней никакого транспорта! Но двигатели ревели – и ревели совсем близко! Павел отпрянул от скалы, завертел головой. В ужасе нырнул в сугроб, когда из-за хребта у него за спиной вырвались три черных пятна. Первое нырнуло в седловину, съехало с горки и скрылось за деревьями. Туда же подалось второе. Третье пятно отправилось по другому маршруту. Съехав с горки, повернуло направо и встало между двумя приметными елочками. Снегоход, сообразил Туманов. Он всматривался в темноту до рези в глазах. «Мотоциклист» не стал глушить мотор, покручивал ручку газа, вращал головой. На фоне снежной массы выделялась прямая, как штык, фигура, шлем, похожий на мотоциклетный. За спиной у человека что-то висело. Туманов начал пристраивать «зауэр». Если этот тип проедет еще метров десять, откроется прекрасный вид на сосновый лесок и утонувший в снегу «БМВ». Но водитель снегохода об этом не знал. Взревел движок, он с места круто повернул налево и в следующее мгновение уже пропал за деревьями.

Проваливаясь в снегу, Туманов вернулся к машине.

– Снегоходы, – объяснил он лаконично. – Прекрасный вид транспорта. То ли полиция, то ли коллеги наших друзей из гостиницы, то ли делать кому-то нечего.

– Еще появятся – отберем снегоходы и будем заниматься экстремальным спортом, – широко зевнул Газарян. – Увлекательная вещь, между прочим. Еще до того, как началась эта свистопляска в стране, я с друзьями на Воробьевых горах... – и он заснул, не договорив.

– Аминь, – пробормотала Оксана, пристраиваясь к Туманову на плечо. – Спим спокойно.

Горное утро было серым, хмурым и холодным – невзирая на то, что печка продолжала работать, а индикатор топлива показывал, что еще не на нуле.

– На солнце даже не надейтесь, – простонала Оксана, протирая глаза. – В этих варварских краях с ноября до февраля солнца вообще не бывает. Полюбовались на северное сияние – и хватит.

Вскоре выяснилось, что выбраться из снежной западни они не смогут – снега навалило столько, что даже не было смысла что-то предпринимать. Съели пачку печенья, найденную в бардачке, оттуда же извлекли карту, испещренную непонятными рукотворными значками, стали гадать, где они находятся. Оксана вспомнила про GPS, подключили прибор к процессу гадания. Оказалось, что они находятся в двадцати километрах южнее Мортунда, вблизи местечка с труднопроизносимым названием Киркенсаанд, а буквально за горой – горнолыжная база «Гольфзен», о которой Туманов видел сюжет по местному телевидению. После недолгих колебаний было решено засыпать крышу джипа снегом (в багажнике была лопата) и пешком идти на базу. Отдохнуть денек-другой от «праведных трудов», а потом уж разбираться что к чему. «Никаких лыж и прочих удовольствий, – предупредил Туманов. – Снимаем бунгало на последние деньги, сидим затворниками. А сейчас давайте приведем себя в относительно презентабельный вид».

На базе «Гольфзен» было людно, на них никто не обращал внимания. Деревянные строения карабкались по живописным холмам, органично смотрелись среди елочных и сосновых шапок. Петляли подъездные дорожки, обрамленные полосатыми столбиками и заградительными барьерами. Еще выше, далеко на юг, уходили застывшие зелено-снежные громады, к ним тянулись ленточки фуникулеров, по которым бегали проворные вагончики. Затеряться на базе среди обилия пестрых туристов можно было без проблем. Дороги к спорткомплексу подходили с разных направлений. Сновали машины, то и дело попадались туристы – группами, поодиночке, с лыжами, без лыж. От здания администрации, выполненного в «лубочном» стиле, хорошо просматривалась трасса скоростного спуска и фигурки лыжников.