Завтра никто не умрет - [45]

Павел не владел информацией, что там за история с «ребенком Розмари», но соседка у Дины, по крупному счету, была не вредная. Хотя и с положенными для женщины ее возраста странностями. Пару раз он звонил по этому номеру, но вряд ли она его запомнила. Память у доброй женщины была хуже девичьей.

– Это Пауль Шмидт, – на всякий случай сказал он, – муж пани Шмидт. Вы должны меня помнить.

– Да по мне хоть архиепископ Кентерберийский, – проворчала добрая дама и, судя по тому, что не повесила трубку, ушла за соседкой.

Туманов изнывал от нетерпения. Он должен был сделать это еще вчера, когда над Красилиной и детьми не сгустились окончательно тучи.

– Да, Пауль, слушаю, – громко сказала Дина. Сердце защемило, перехватило в горле. – Слушаю, кто это?

– Да я это, Динка, – прохрипел Туманов.

– Господи, Пашенька, тебе там голову отрезают? – Она понизила голос. – Говори же... Мадам Розмари, кажется, подслушивает... Да говори же, не молчи, ты где?

– Тут я, – он откашлялся, – просто представляю, какая ты там стоишь. Вся такая воздушная, нежная...

– С завидными мешками под глазами. Нервная, взвинченная, растолстевшая, с безжизненными волосами и скрюченным носом. Ты будешь в диком восторге, когда меня увидишь.

– Новости, родная, не совсем радостные, – признался Павел. – Нет, со мной все в порядке, дело в тебе...

– Ах, во мне, и как я не догадалась! – всполошилась Динка. – Ты где находишься?

– В одной из европейских стран, – отозвался Туманов. – Но это довольно далеко от Швейцарии.

– Правда? Подожди, кажется, высветился твой номер... Код «плюс сорок семь» – какая страна? Боже, как все это знакомо... – Дина мучительно вспоминала.

– Не напрягайся. Это Норвегия. «Северный путь», однако. Повторяю, со мной все в порядке. Тепло, светло, и комары не кусают. Но вышла неприятность. Ты знаешь, как это бывает. Засада, подумал Штирлиц, все такое. Могут вычислить меня и тебя с детьми. Раньше у них не было такой необходимости – вы и жили спокойно. А теперь такая необходимость может возникнуть.

– Но ты не уверен?

– Да, я не уверен. Уверен только в том, что ты должна немедленно собраться... в общем, подумай сама, что ты должна собрать, и срочно выехать на «запасной полигон».

Имелось у них припасенное местечко на юге солнечной Европы, название которого по телефону лучше было не упоминать.

– Ты спятил, – ахнула Динка. – Мы уже привыкли к этому городку.

– Забыла про привычку и отвычку? – строго напомнил Павел. – Такая уж судьба у нас с тобой, родная.

– Да уж, Туманов, тропофобией я с тобой не заболею. Эх, закатить бы тебе сейчас истерику и все, что полагается в таких случаях...

– Закати, я не обижусь. Но поступай именно так, как я скажу. Положи трубку, не забыв поцеловать меня на прощание, любезно поблагодари мадам Розмари, прогулочным шагом дойди до своего дома, собери вещи. Бери только самое нужное.

– Дети – это нужное?

– Думаю, да.

– А коллекция фаллоимитаторов?

– Не надо. Скоро у тебя появится живой... фаллоимитатор. Дети с тобой?

– Алиса на кухне – мы тут, понимаешь, обедаем. Антон увлекся хоккеем и пропадает в спортивном центре. Должен прибежать на обед...

– Черт... Ладно, жди, пока прибежит. Вызови такси – пусть подъедет к заднему крыльцу. А сама создай видимость, что никуда не собираешься. Ну, развесь на лужайке какие-нибудь ненужные бюстгальтеры...

– Ах, я сама не соображу.

– Сообразишь, ты же умница. На телефонные звонки не отвечай – я больше звонить не буду. С незнакомцами не разговаривай. Поезжайте на автостанцию, оттуда до Женевы, держи детей крепче, как бы ни брыкались, в Женеве возьмешь билеты на самолет и никуда не выходи из здания аэропорта...

– Требования у тебя, Туманов, как у террориста. Мы бедные, ты забыл?

– Ну да, я помню, – он невольно улыбнулся. – Только начали жить хорошо, как деньги кончились. Не свисти мне, Динка, какие вы там материально неудовлетворенные, финансово неподготовленные. Ты помнишь, где спрятана кубышка с условными единицами. Покружите немного по городу, в который прилетите. Хвоста не будет – отправляйтесь в наш уголок. Не забудь сменить фамилию. Я приеду...

– Когда, Туманов? Это фраза превращается во что-то вроде ритуала.

– Твой вопрос тоже. Будь осторожна, Динка. Я снова перешел дорогу той самой лавочке, о которой мы никак не можем забыть...

– О, мой бог!

– Все, он со мной. Целую.

Он закрыл глаза, несколько минут отходил от разговора. Голова трещала. Видимо, магнитное поле Земли сегодня сильно возмущенное. Уснуть уже не получалось. Туманов нащупал пульт, включил телевизор. Странно, он думал, тут пять-шесть каналов, а оказалось их столько, что можно было щелкать до вечера. Похоже, телевизоры во владениях фрау Хильды были подключены к кабельной сети. Первый десяток он прощелкал без интереса – не смотреть же государственные каналы Норвегии. Дальше пошло интереснее. Туманов просмотрел фрагмент динамичного боевика со взорванными автомобилями и сообразительной брюнеткой, играючи выпутывающейся из неприятностей. Посмотрел бы еще, но пошли титры. Посмеялся над тупой рекламой – не реклама, а антиреклама, лично он бы после просмотра таких шедевров никогда не пошел покупать рекламируемый товар. Один из каналов был местный, трансляция шла из Вадсё – административного центра губернии. Сюжет живописал прелести горнолыжной базы близ Киркенсаанд (он вспомнил – было такое местечко к югу от Мортунда). Знания языка здесь не требовались. Камера показывала счастливых туристов, обитающих в симпатичных шале на сваях, умопомрачительные пейзажи с ледниками и крутыми трассами скоростного спуска, уютные столовые, свежевыкрашенные фуникулеры, трамплины. Предлагались услуги по прокату лыж, катание на собачьих упряжках, санях, снегокатах. К горнолыжному спорту Туманов отношения не имел, щелкал дальше.