Завтра никто не умрет - [31]

Дрогнула подзорная труба. Сердце бешено застучало. Вот так номер. Кажется, любопытная вызревает политическая комбинация на седьмой части суши...

– Говори, Павел Игоревич, не томи, кто такой? – гундел в ухо Газарян.

– Не тяни, – вторила Оксана, – кто это? Ты ведь узнал его. Посмотри на себя – весь зеленый от прозрения.

Таинственного узника ввели в вертолет. Закрылась дверца. Машина оторвалась от земли, повисела немного в воздухе, как бы раздумывая, в какую сторону податься, развернулась, полетела на юг, плавно набирая высоту – в черноту подобравшейся к острову тучи.

Все прелести верховной власти в России после свержения национал-патриотов принадлежали Временной Директории. Оснований упразднить этот орган и сформировать что-то новенькое пока не находили. В народе ее уже давно прозвали Вечной. Громоздкая неповоротливая конструкция, принявшая на себя и исполнительную, и законодательную власти. В стране разруха, подвешенное состояние, неустойчивое положение на Кавказе, смута в Туве, Бурятии, Япония облизывалась на Курильские острова и Южный Сахалин. Из множества государственных структур худо-бедно функционировала только армия. Справиться собственными усилиями с этим бардаком Россия не могла. Требовалась помощь Запада, прямые (и желательно без воровства) инвестиции в экономику, сельское хозяйство, льготные кредиты. Заевшийся Запад и даже Америка, где в 2004-м победил на выборах демократ О’Бэрра, обойдя на несколько процентов окончательно свихнувшегося Буша, против помощи «друзьям» из России не возражали. Но настаивали на проведении президентских выборов (а через год – и парламентских) и строительстве демократических институтов. Условие ставилось более чем прозрачное: без демократии не будет помощи. Идея для любого здравомыслящего политолога выглядела так себе. Разгул демократии в текущий момент для России был так же уместен, как, скажем, гей-парад на площади Тупхане в Тегеране. Но на Западе это плохо понимали. Там по-прежнему считали, что демократия – панацея от всех бед и угроз, а «особый путь России» – просто пыль в глаза цивилизованного мира и штука более вредная, чем протоколы сионских мудрецов. А если кто и понимал суть вещей, то считал, что Россию следует держать на коротком поводке.

Стране навязывался некто Немчинов Борис Семенович – бывший эмигрант, помешанный на либерализме и слепой вере в правоту Америки. В девяностые он занимал пост в правительстве, прославил себя рядом популистских акций, после смещения подался в оппозицию и пару лет был ее громогласным рупором. По сути, бестолковый, слабовольный, не умеющий повести за собой людей, но обладающий непомерными амбициями – он считал себя единственным «правильным» оппозиционером, за что и растерял большинство единомышленников. Раскол оппозиции (вольный или невольный) накануне выборов 2000 года, когда во власти воцарился фронт «патриотов» – был его единоличной заслугой. Немчинов эмигрировал в Лондон чуть ли не первым самолетом. Создал какое-то правительство в изгнании, активно контактировал с тамошними спецслужбами, закулисными политиками, читал разоблачительные лекции в университетах. В 2004-м «триумфально» вернулся в страну, объявил о создании партии «Свободная Россия», обзавелся какими-то единомышленниками. Излишне говорить, что уши ЦРУ, «МИ-6» и даже «Моссада» торчали из этой партии, как колючки из дикобраза.

Избирательная кампания стартовала в ноябре. Считалось, что Россия, истосковавшаяся по либеральным ценностям, дружно проголосует за Немчинова. А коль не захочет, намекали западные кукловоды, то ОБЯЗАНА. Иначе никакой вам помощи. Имелось в виду, что Запад не станет возражать, если результаты выборов «слегка» сфальсифицируют в пользу Немчинова. Российским властям, а особенно «Бастиону», представители коего закрепились во властных структурах, эта идея не нравилась. Но прагматики понимали, что выбора нет. Год-другой, и страна с неработающей экономикой, с доведенным до отчаяния населением просто тихо помрет. Или громко помрет, когда начнутся массовые выступления протеста. Приходилось вытягивать Немчинова, создавать «положительный образ» будущего президента, попутно «просвещать» слегка обалдевшее от катаклизмов население.

До мартовских выборов оставалось два месяца. Итог президентской гонки был предрешен. «Положительный образ» пусть с трудом, но ковался. По стране проходили «собрания трудовых коллективов», выпускались агитационные листовки, предвыборные плакаты с одной и той же физиономией. Справедливости ради следует сказать, что Немчинов не был единственным кандидатом, но шансов у его соперников практически не было. «Бастион» предпочел бы увидеть в Кремле генерал-лейтенанта Окатышева – командующего войсками на Северном Кавказе (и неплохо командующего). А любители марионеток, вроде «мудрецов» из Капитула, – нынешнего первого секретаря Директории Власова – безропотного, хорошо управляемого и имеющего массу грешков.

Человек, извлеченный из замка и посаженный на вертолет, был Немчиновым Борисом Семеновичем – фаворитом президентской гонки.

Голова Туманова работала, как паровой котел. Что творится? А творилось, судя по всему, что-то нехорошее. Орден, помалкивавший два года, потихоньку вступает в игру. Методик программирования человека у него достаточно. Для организации, чьи агенты проникли во все структуры (и не только в России), не составит труда заполучить на короткое время нужного человека, закрепить у него в мозгу требуемую установку и спокойно дожидаться момента, когда следует повернуть «рубильник». Ни для кого не секрет, что другого президента в стране не будет.