Завтра Была Война - [39]

— Мистер Росс, перестаньте шутить! Если это какой-то намёк, то я его не понял, а если объяснение, данное от чистого сердца… Тогда извините, я не суеверен. Остановите машину, я выйду здесь. — Дорога замедлила свой бег навстречу, пейзаж за окном снова стал чётким и через несколько секунд замер в неподвижности.

Дверь, подобно крылу стальной птицы, взметнулась вверх, и Раджан, немного размяв уставшие от сидения ноги, медленно побрёл назад к небольшой придорожной забегаловке, от которой они отъехали метров на триста. Но тут спутник окликнул его:

— Господин Раджан, я чуть было не забыл сказать вам самого главного, на этот раз самая последняя государственная тайна, переставшая быть таковой пол часа назад, так как об этом рассказали в новостях. Конечно, эта информация может показаться попыткой вас задержать, но это не так. Так вот, ночью первый американский тихоокеанский флот получил приказ выйти к нефтяной платформе, чтобы противостоять китайским военным учениям в непосредственной близости от стратегических нефтяных ресурсов. Сами понимаете, если китайцы не захотят отступить или произойдёт какая-нибудь провокация, то третья мировая война может начаться уже через несколько часов. Но раз уж вы решили остаться на территории вражеского государства, то это ваше право. Прощайте, Раджан и удачи, хотя, даже она вам, скорее всего, не поможет.

— Это вам удачи, мистер Росс, вам-то она понадобится. — Спокойно ответил Раджан, вскинул руку вверх, и, развернувшись, зашагал прочь.

*****

Холодный и высокомерный голубой свет лился с потолка и со стен, делая окружающие предметы ещё более таинственными, и ещё более интересными. Маленькая Наташа сладко зевнула и окончательно проснулась. Проведя рукой по тёплой и шершавой поверхности стены, она ощупала саму себя и крепко зажмурилась, ещё не до конца веря, что всё произошедшее с ней недавно не сон. Когда она вновь открыла глаза, всё было по-прежнему: с потолка и стен всё так же лился волшебный голубой свет, а на ней самой был аккуратненький синий костюмчик с золотой цифрой тринадцать на спине. Наташа даже специально обернулась и потянула податливую ткань костюма за плечи, чтобы удостоверится в присутствии этой цифры. Когда же она окончательно убедилась, что не спит, то улыбнулась во весь рот, потом весело засмеялась и захлопала в ладоши. Значит, это было правдой, значит, она действительно попала в сказочное подземелье, путешествие в которое давно обещал ей папа.

Да, папа… Жалко, что некоторое время придётся пожить без него, но он сказал, что эта сказка только для детей и что взрослые не могут попасть сюда. И правда, в подземелье не было ни одного взрослого. Даже самый главный волшебник, которого она вчера мельком видела, хоть и кажется таким большим и страшным с высоты своего трона, похожего на гигантский гриб-шампиньон, на самом-то деле намного моложе папы, так как у него и усов нет. А она поживёт немножко и без папы, не даром, он сам хвалил её и называл очень самостоятельной, когда дела требовали срочного отъезда, а ведь она была тогда совсем крошкой. Сейчас она большая, три года — это почти уже взрослая, и ей во владение отдаётся целое огромное подземелье, целый мир, который нужно успеть изучить, пока она ещё не покинула его. И это даже хорошо, что рядом не будет папы, так она сможет всё сделать сама, сама станет на время хозяйкой этого мира, так что даже главный волшебник на троне-грибе и несколько его помощников не смогут ей помешать. А что уж там говорить об остальных детях, которые не понимают, что такое сказка, что такое радость исследования. Вон, один мальчик, кажется по имени Джой, вчера, когда за ними затворился огромный камень, прикрывающий вход в пещеру, расплакался и долго звал маму, пока не уснул. Слабак, маменькин сынок, хотя ему на целых два годика больше, чем ей. Она так и сказала ему, а он разревелся ещё больше и заявил, что не будет с ней дружить, ну и не надо, не больно-то и хотелось, она найдёт с кем подружиться. Да и остальные дети не лучше, стояли хмурые, думали, что их бросают навсегда и не слушали ни каких объяснений. Глупые, но зато сказка будет принадлежать ей одной, а когда остальные спохватятся, будет уже поздно.

Наташа последний раз огляделась в комнате, в которой на кроватках спали ещё несколько малышей, так как, наверное, сейчас была ещё ночь и осторожно выскользнула в коридор. Там было намного светлее, чем в комнате, намного больше звуков и в сто раз интереснее. Ведь вдоль стен, там и тут, стояли большие, в два раза больше её компьютеры, которых она никогда раньше не видела. Все компьютеры у них дома были настолько маленькими, что прятались внутри всех самых обычных вещей и ничем не проявляли себя. А эти… эти были большими, стояли в углах, подобно вечно бодрствующим стражам, охраняя покой маленьких жителей сказки, мигали разными лампочками и гордо жужжали, как жуки, которых она часто ловила в траве. Сразу было видно, что это волшебные создания, сделанные специально для этой сказки, так как больно уж значительный был у них вид.

Наташа мысленно пожелала компьютерам спокойной ночи и приятных сновидений, хотя понимала, что они, скорее всего, никогда не ложатся спать. Тенью скользнув вдоль стены, она юркнула в первую же попавшуюся открытую дверь, так как в коридоре послышался звук открывающихся дверей лифта и шаги. Детям строго запретили выходить ночью из своих комнат, а сама Наташа смогла проделать это, лишь подсмотрев, как старшие закрывали на ночь замок. Теперь, вжавшись в стену, она слышала, как кто-то прошёл мимо её и направился дальше, а впереди, за поворотом, совсем близко, гостеприимно растворив двери, остался ждать лифт, пользоваться которым без старших было запрещено и подавно. Вдохнув поглубже и набравшись храбрости, Наташа стремглав пробежала до поворота, потом немного по коридору и нырнула в чрево лифта, обступившее её со всех сторон ярким белым светом, после того, как осторожно закрылись двери. Теперь ничто не мешало ей добраться до последнего этажа, туда, где вчера со своего грибоподобного трона строго взирал на них главный волшебник, которого они все дружно пообещали слушаться и никогда не нарушать его запретов. Наташа тоже пообещала, но предусмотрительно сжала оба кулачка в фиги, чтобы когда-нибудь, например, сегодня, ничто не помешало ей легко нарушить это обещание.