Завороженная - [32]

Помолчав, Ливия ответила:

– Это неизбежно, Элли. Но я надеюсь, что он примет во внимание мои желания и чувства.

Аурелия кивнула.

– Лив, что ты чувствуешь к нему? Сильную страсть? Что это: любовь или брак по расчету?

Ливия усмехнулась:

– Я никогда не влюблялась, Элли, но меня к нему влечет. Не знаю, достаточно ли этого чувства, чтобы подпитывать брак по расчету. Но должна тебе сказать, Элли, что быть княгиней Проковой очень выгодно во всех отношениях.

Аурелия рассмеялась.

– О да, – сказала она. – Хотела бы я увидеть лицо твоего отца, когда князь попросит твоей руки.

Ливия поморщилась.

– Я и сама об этом думаю. Он не может не разрешить мне выйти замуж, поскольку я уже давно совершеннолетняя, но мне бы хотелось, чтобы он одобрил мой выбор, Элли.

Аурелия перестала улыбаться. Ливия и ее отец были по-настоящему близки, несмотря на то что Ливия не вполне разделяла убеждения отца, считавшего необходимым ограничивать себя во всем, что касается комфорта, ради духовного совершенства. Для Ливии стало бы настоящей катастрофой, если бы отец не благословил их брак.

– Он никогда не принуждал тебя, не навязывал своей воли, – заметила Аурелия. – Давал тебе возможность поступать так, как ты считаешь нужным.

Ливия кивнула:

– Он всегда поощрял меня к самостоятельности, это верно. С помощью шахмат, например. – Отец начал учить ее игре в шахматы, когда Ливии исполнилось четыре года, и оттачивал ее мастерство, пока она не поставила ему мат в двух партиях из трех. Он всегда говорил, что логическое мышление и умение видеть последствия своих действий по меньшей мере на пять ходов вперед, воспитывают в человеке умение выбрать в жизни верный путь.

Но сможет ли она применить эти навыки в отношении предложения, полученного от Александра Прокова? Помогут ли ей шахматы принять верное решение?

– Как бы то ни было, обговори это дело с Нелл, – сказала Аурелия. – Даже если не хочешь, чтобы Гарри наводил о нем справки.

Ливия кивнула:

– Одна голова хорошо, две лучше. А три тем более.

На следующий день Корнелия появилась на Кавендиш-сквер. Она пришла пешком, не взяв с собой ни мужа, ни детей. Она стремительно взбежала по ступеням и постучала в парадную дверь дома, который столько месяцев считала своим. Все здесь было ей родным и знакомым, даже это бронзовое дверное кольцо-молоток в виде львиной головы. С удовлетворением она отметила, что бронза блестит, тщательно отполированная, как и ступени подъезда.

Она терпеливо ждала, прижав ухо к двери, пока Моркомб, шаркая ногами в войлочных тапочках по паркету, не откроет дверь. Наконец дверь приоткрылась, и в щелке показалось лицо старика.

– А, это вы, – сказал он так, словно она никогда отсюда и не уезжала.

– Да, Моркомб, это я, – весело ответила Корнелия. – Наши дамы на месте?

– Не видел, чтобы они уходили, – сообщил Моркомб. – Думаю, они в гостиной.

– Спасибо, Моркомб. – Корнелия пошла в гостиную.

– Чаю хотите, миледи? Наша Ада испекла имбирное печенье, ваше любимое, – сказал дворецкий.

Корнелия остановилась и оглянулась на старика.

– Спасибо, Моркомб, с удовольствием выпью чаю. Я мечтала отведать печенье Ады с тех самых пор, как уехала отсюда.

Моркомб кивнул.

– Адины печенья всегда идут нарасхват, – сказал он и направился на кухню.

Корнелия улыбнулась. Приятно снова оказаться в этом доме. Она открыла дверь гостиной и обвела взглядом комнату.

– Угадайте, кто к вам пришел?

– Нелл! – хором воскликнули Аурелия и Ливия и бросились обнимать подругу.

– Мы весь день тебя ждем, – сказала Ливия.

– Да, ты даже представить не можешь, скольким посетителям нам пришлось дать от ворот поворот, чтобы, когда ты придешь, нам никто не мешал, – засмеялась Аурелия и потащила Нелл в комнату. – Пойду попрошу Моркомба, чтобы распорядился насчет чая.

– Он уже распорядился, – отозвалась Корнелия. – И к чаю у нас сегодня фирменное имбирное печенье от Ады.

– Должно быть, они знали, что ты приедешь, – сказала Ливия. – Мы не пробовали этого печенья с тех пор, как ты уехала.

– Ну, мы всегда знали, что у близнецов особые таланты, – заметила Аурелия. – Садись же, Нелл, рассказывай. Как путешествие? Как дети? Как Гарри?

– Все здоровы. Сюзанну ни разу не вырвало за весь путь, Линтон осматривает переоборудованные детские комнаты в доме Гарри на Маунт-стрит, а Стив на конюшне знакомится со своим новым пони. – Корнелия опустилась на диван и закинула руки за голову. – О, совсем как в старые добрые времена.

– Не совсем, – многозначительно заметила Аурелия.

– Не совсем, – поддакнула Корнелия и выпрямилась. – Я здесь больше не живу, но наша дружба осталась крепкой, как прежде. – Она перевела взгляд с Ливии на Аурелию и обратно. – Расскажите мне, что происходит?

– Ты сама все знаешь. Элли наверняка сообщила тебе о русском князе.

– Я не успела ей сообщить о последних событиях, – сказала Аурелия. – О том, что произошло вчера.

– Вот как? Так расскажите.

Моркомб вошел в гостиную с подносом и когда вышел, Ливия начала говорить.

– Все было бы просто, если бы речь шла о ком-то, кого мы можем понять, – сказала Корнелия, когда Ливия закончила свой рассказ. – Если бы он играл по нашим правилам и был слеплен из того же теста, что и мы… Но князь Проков для нас – фигура экзотическая. О том, кого понимаешь, можно сказать: ну, я знаю, чего он хочет, чего он ожидает, и это меня либо устраивает, либо нет.