Завоевательница - [38]

Флора следила за этими изменениями, поскольку детали для нее значили чрезвычайно много. С появлением новых владельцев ей следовало быть очень внимательной, дабы понять, что они собой представляют. Начнут ли хозяева-мужчины докучать женщинам? Будет ли дама проводить на плантации только пару дней в году, а остальное время жить в городе? Станут ли к ним приезжать гости, или они предпочтут сами наносить визиты? Будет ли хозяйка сидеть, обложенная подушками, ныть от скуки, раздавать приказы горничным и жаловаться на то, что в доме недостаточно чисто и опрятно? Флора не первый год работала на белых и знала: они ленивы, но агрессивны. Чтобы выжить, она наблюдала за белыми людьми и могла читать их мысли так же легко, как те читали свои книги и письма.

Флора принадлежала к народу мбути. Люди ее племени обитали в густых лесах, охотились на животных, ловили рыбу, собирали съедобные растения, кочуя вдоль реки Конго в поисках территорий, богатых дичью, фруктами и овощами. Небольшой рост и развитые чувства делали их проворными и незаметными. Детей учили почитать то место, где они живут, ибо неуважение к лесу было чревато смертельной опасностью. Пробираясь сквозь заросли, мбути пели хвалебные песни богам, выражая благодарность за дарованные пищу и кров.

Раньше ее звали Балекимито. Когда она получила благословение первой кровью, женщины племени и друзья девочки отпраздновали ее первый менструальный период, устроив церемонию элима. Из гибких веток и широких листьев они построили хижину, и женщины вместе с девушками, достигшими половой зрелости, вошли внутрь. Старшие женщины объясняли своим юным соплеменницам, как сохранять тлеющие угольки, чтобы разжечь костер на новом месте. Они учили их песням взрослых женщин, где говорилось об ответственности, которая возложена на женщину и мать. Юноши собрались возле хижины и тоже пели. Каждый надеялся, что кто-нибудь из девушек выберет его и позволит войти. Дни, проведенные в хижине элима, были самыми счастливыми в жизни Балекимито.

Три месяца спустя португальские работорговцы схватили девочку вместе с матерью, изнасиловали и погнали в деревню, где, втолкнув в хибару, связали с другими пленниками и оставили на двое суток. Потом им предстоял утомительный многодневный путь через лес к морю. Там женщин поместили в тесные комнаты отдельно от мужчин, которые могли бы их защитить от издевательств белых волосатых захватчиков. Когда комнаты оказались набиты людьми до такой степени, что невозможно стало ни лежать, ни стоять, тюремщики вывели невольников из камер и затолкали в сырой корабельный трюм. Там Балекимито и произвела на свет своего первого ребенка. Он родился мертвым, и его выбросили за борт. Юная мать запела, помогая душе младенца найти дорогу в лес, а остальные мужчины и женщины, скованные цепями, тихонько подпевали без слов. Среди пленников не было никого из племени мбути, и никто не мог говорить на ее языке, но все сочувствовали горю девушки. Мать Балекимито, которую терзала лихорадка с того дня, как их кинули в трюм, после смерти ребенка перестала дрожать, и ее тоже выбросили за борт. И снова Балекимито пела, а остальные подпевали и плакали вместе с ней.

Работорговцы выгрузили Балекимито и других рабов на длинный широкий причал. Вдоль песчаного берега стояла платформа со ступенями. Чернокожих мужчин, женщин и детей, переживших плавание, продавали с аукциона белым людям, обмотанным таким количеством ткани, что светлой кожи почти не было видно. Балекимито, наготу которой ранее прикрывали только бусы, трава и узоры, велели натянуть мешок. Несмотря на палящее солнце над головой и колючую мешковину, которая прикрывала тело до самых лодыжек, девушка не переставая дрожала, точно так же как ее мать, и была уверена, что тоже скоро умрет от страха.

Какой-то мужчина вытолкнул Балекимито на платформу и поднял ее подбородок, чтобы стоявшие на песке белые смогли ее рассмотреть. Вдали, за крышами, тянувшимися вдоль побережья, девушка увидела темную зелень деревьев и кустарников. Она поблагодарила мать-лес за то, что та вернула ее на твердую землю. В следующую секунду девушку столкнули с платформы, и высокий толстый мужчина схватил ее за руку и потащил наверх по каменистой земле, по тропам, вдоль которых выстроились большие дома из камня.

Она жила в комнате с толстыми стенами и плакала, вспоминая жилища из гибких веток и волокнистых листьев. Девушка скучала по песням, которые пела раньше деревьям, лианам и листьям, небу и облакам, рекам и озерам, птицам, змеям и обезьянам. В доме с прочными стенами хозяйка заставляла ее мыть кастрюли, тарелки и столы, лестницы, каменные полы и сапоги хозяина. Человек в черном одеянии намочил Балекимито голову и совершил странные движения возле лба и губ девушки, а потом сказал, что теперь ее зовут Флора.

Ей не разрешали покидать дом. В окна была видна улица, другие строения или мощеный двор, и Флора не могла коснуться живой земли. Все, до чего она дотрагивалась, было твердым, включая хозяина. Он забирался на нее и, проталкиваясь внутрь, прижимался своим тяжелым телом так сильно, что девушке казалось, будто ее позвоночник, придавленный к плиточному полу, вот-вот треснет. Узнав о беременности Флоры, хозяйка избила ее метлой и столкнула с лестницы. Девушка потеряла своего второго ребенка. Впервые со смерти матери она запела, оплакивая погибшее дитя, но тихо, поскольку хозяева запрещали ей петь, даже в горе.