Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны - [22]
Культ солнца у инков служил интересам империи или по крайней мере поддерживал их. Если делать широкие обобщения, то народы Анд направляли свою энергию скорее на материальные способы поддержания жизни и организацию больших обществ, нежели культивирование сверхъестественных знаний и власти. Труд своих пленных инки жестоко эксплуатировали, но никогда не устраивали массовых жертвоприношений, как ацтеки, чтобы умилостивить неумолимых богов. Обширные развалины их построек, дорог, систем орошения носят мирской характер. У инков не было огромных церемониальных центров, в которых жили только посвященные жрецы. Их города с самого начала строились для того, чтобы в них жить и их защищать. Инки не ставили никаких стел. Их храмы несравнимы с великолепными пирамидами, в изобилии украшенными скульптурами, и ступенчатыми храмами Средней Америки. Каменная кладка инков, хотя она и массивна, и долговечна, и прекрасно обработана, требовала больше аккуратности и трудолюбия, чем архитектурного таланта или духовного стимула. В государстве инков не процветали особые жреческие искусства, не было развитой астрономической и календарной науки, не было письменности. Средством, ближе всего подошедшим к письменности, в Андах было quipu – ряд шнуров с узлами, используемый вместе с рудиментарными счетами-абак для расчетов и записи дани. С другой стороны, очень процветали некоторые мирские искусства. Древней перуанской керамике нет равных в Америках. Ее производство было медленным и трудоемким, так как гончарного круга здесь не знали и сосуды делали из колец мокрой глины. Но сам этот факт порождал богатый, изысканный и чрезвычайно индивидуальный дизайн. Искусства раскрашивания и обжига керамики были хорошо осмыслены. Сохранившиеся образцы ювелирных изделий и украшений, сделанных из мягких металлов – золота, серебра и меди, – также находятся в ряду сокровищ подобного рода. Больше всего было развито ткачество – до уровня, пожалуй, непревзойденного. Для этого у перуанцев имелся широкий ассортимент материалов. Да, у них не было шелка, но в добавление ко многим более грубым растительным волокнам обитатели прибрежных регионов выращивали несколько сортов хлопка. У жителей гор, в свою очередь, были три вида животных, дающих шерсть, – лама, альпака и викунья, руно которых обладало разнообразными фактурой и натуральными цветами. Обмен хлопка с низин на шерсть с гор был, вероятно, самой важной торговлей в империи, и, что характерно, организованной государством.
Слово «монолитный» часто используется для описания государства инков. Sapa Inca, безусловно, внушал более трепетное благоговение и обладал властью более абсолютной, чем любой европейский монарх. Режиму правления инков удалось ввести на территории своей империи поразительное единообразие, подробно регламентируя трудовую повинность, требуемую от каждого общественного класса и каждой возрастной группы, унифицируя их религиозную, политическую и экономическую деятельность в интересах империи как единого целого, но в обмен на это защищая их от войны или насилия и в значительной степени еще и от нужды. Тем не менее государство инков можно более точно назвать мультиячеистым, нежели монолитным.
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
О чем это? • о ключевых словах современной науки; • о самых страшных экспериментах; • о сущности цивилизации. «Любому человеку нужен просто разговор – о важном, научном. Это задача научных журналистов. И один из самых ярких, самых ясных, самых ответственных – Григорий Тарасевич». Александр Архангельский, телеведущий, писатель, профессор Высшей школы экономики «…Книга вызывает множество противоречивых чувств: с рядом моментов хочется спорить, от большинства историй смеялась в голос, а от некоторых глав становилось безумно грустно».
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.