Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны - [19]
В центральном регионе майя IX век стал свидетелем не только конца культа стел, но и полного прекращения строительной деятельности в церемониальных центрах. Один за другим люди покидали города-храмы, которые подвергались разрушению, и по крайней мере в некоторых случаях это происходило внезапно, так как постройки оставались незаконченными. Причин этого было выдвинуто множество. Истощение почвы не вызвало бы внезапного ухода населения, а эпидемия какой-нибудь болезни могла бы сделать это. Но главные смертельные болезни этого региона – желтая лихорадка, оспа, анкилостома, малярия – были привезены сюда из Старого Света, и нет никаких доказательств того, что сельская местность обезлюдела. Петен, безусловно, был густонаселен, когда туда прибыли испанцы. Нет также никаких доказательств чужеземного вторжения и разрушений, связанных с войной. Самое правдоподобное объяснение: возможно, это была крестьянская революция, распространившаяся от города к городу. Возможно, бремя строительства храмов и содержания жреческой касты стало невыносимым. Возможно, из-за того, что жрецы посвящали себя изучению астрономии и небесным богам, пренебрегали домашними богами земли, дождя и плодородия, они утратили доверие работающего крестьянства. Какой бы ни была причина, города майя, расположенные на низменности Гватемалы, были поглощены лесами и больше так и не возродились.
Города на полуострове Юкатан сохранились, чтобы встретить другую судьбу: проникновение чужеземцев и в конечном счете завоевание. Майя так и не образовали никакого крупного политического объединения. Их города значительно отличались по языку или диалекту и архитектурному стилю и с политической точки зрения были независимы друг от друга. И хотя по характеру майя были и остаются людьми мягкими и, как правило, мирными, их города иногда вели войны. Клан Ица́, который к концу X века владел юкатанским городом Чичен-Ица, возможно, появился в регионе проживания майя в качестве наемников. Безусловно, его члены были лучше вооружены и организованы для ведения войны, чем любая другая группа майя. Они имели мексиканские корни; их предания и сходные черты в искусстве и обычаях связывают их с тольтекским центром Тула, расположенным на Мексиканском нагорье. Они ввели новых богов – бога солнца, бога войны и (он самый известный благодаря своему влиянию на воображение испанцев) бога по имени Кетцалькоатль или Кукулькан – «пернатый змей» – бог учения и наук, покровитель жречества, даровавший людям кукурузу. Мексиканцы верили, что этих богов следует постоянно питать кровью, предпочтительно человеческой. Например, бог солнца каждую ночь проходил по подземному миру и появлялся каждое утро уставшим и жаждал крови. Тольтеки, да и на самом деле большинство народов Мексики практиковали человеческие жертвоприношения с размахом гораздо большим, чем это было принято у майя. И такая практика, в свою очередь, усилила интерес мексиканцев к войне как средству добычи пленных для принесения в жертву. Тольтеки были великими строителями; и клан Ица́ в Чичен-Ице и других местах ввел новые строительные стили, добавив к ступенчатому своду майя более просторные, но менее долговечные постройки, у которых крыши покоились на колоннах и деревянных балках. В скульптуре им не хватало изобретательности и безмятежности майя. Однообразное повторение пернатых змеев является характерной чертой их декоративных стилей.
Клан Ица́ был немногочисленным. За пределами окрестностей города Чичен-Ица́ его влияние было сначала косвенным, и даже там они переняли многие обычаи и приспособления майя. Но в XIII веке к ним прибыло подкрепление в виде других более многочисленных групп мексиканцев, которым после долгих междоусобных войн удалось создать союз городов, в котором Чичен-Ица́ и Майяпан (Маяпан) были главными. Этот союз контролировал весь север Юкатана и мог быть с небольшой натяжкой назван «империей». Упадок искусства и архитектуры, особенно религиозной, явно виден в Майяпане (Маяпане), который был не церемониальным центром, а укрепленным городом, построенным для проживания в нем народа воинов, которые жили за счет труда завоеванных народов-данников. Военное владычество Майяпана (Маяпана) длилось до XV века. Однако его мексиканские правители постепенно растворялись в более многочисленном народе майя и утратили не только свою идентичность, но и способность править. В XV веке их империя развалилась на воюющие осколки. Последние сто лет перед прибытием испанцев на Юкатан были периодом беспорядка и нарастающего одичания.
В чем-то похоже события развивались и в Мексике. Крупные центры древней цивилизации – Монте-Альбан у сапотеков, например, и Теотиуакан были культовыми центрами, схожими по своим целям с «классическими» городами майя, приблизительными современниками которых они были. Теотиуакан – самый большой и впечатляющий из всех разрушенных древних городов в Мексике[28], в свое время, вероятно, был широко известен в этом регионе. Он сохранял свою святость еще долгое время после того, как перестал быть обитаем, и был почитаем ацтеками, когда здесь появились испанцы. Подобно городам майя в Центральной Америке после проведения по крайней мере одной реконструкции, чтобы соответствовать новым религиозным требованиям, город был покинут в X веке
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
О чем это? • о ключевых словах современной науки; • о самых страшных экспериментах; • о сущности цивилизации. «Любому человеку нужен просто разговор – о важном, научном. Это задача научных журналистов. И один из самых ярких, самых ясных, самых ответственных – Григорий Тарасевич». Александр Архангельский, телеведущий, писатель, профессор Высшей школы экономики «…Книга вызывает множество противоречивых чувств: с рядом моментов хочется спорить, от большинства историй смеялась в голос, а от некоторых глав становилось безумно грустно».
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.