Завоевание Тирлинга - [24]

– Теперь мне придется присматривать за всеми этими щеголями, – озабоченно продолжил Булава. – Не думаю, что кто-либо из них вступит в прямые переговоры с Мортмином, но они могут прибегнуть к помощи посредника.

– Какого посредника?

– Большинство дворян люди набожные. Леди Эндрюс – постоянный гость в Арвате, а новый святой отец – не самый большой ваш поклонник.

– Вы шпионите за Церковью?

– Стараюсь быть в курсе, госпожа. Новый святой отец уже отправил несколько сообщений в Демин.

– Зачем?

– Еще не знаю.

– Эта сука Эндрюс не благочестивее меня, Лазарь.

– И когда это мешало кому-нибудь быть столпом Церкви?

Келси не нашлась, что ответить.

* * *

– Айса?

Маргарита учила их дробям, и Айсе было скучно. В дни, когда она накануне не высыпалась, в школе было тяжеловато. Воздух в классной комнате всегда казался слишком теплым, и Айса полудремала, одновременно бодрствуя.

– Две пятых, – ответила Айса, самодовольно ухмыльнувшись. Маргарет попыталась поймать ее врасплох. Маргарет, которой нравились все дети, Айсу совсем не любила. Казалось, Айса вызывала инстинктивное недоверие у взрослых, словно те знали, что она наблюдает за ними, ища ошибки и нестыковки. Но подловить на ошибке Маргарет оказалось удручающе трудно. Она была слишком красивой, и Айса подслушала, что она ходила в любовницах Регента, но даже Айсе пришлось признать, что ни в чем из этого Маргарет не виновата.

Кто-то резко ткнул Айсу в ребра: Мэтью, сидевший за ней, пихался, когда Маргарет отворачивалась. После нескольких тычков Айса обернулась, оскалив зубы.

Мэтью широко улыбнулся ехидной улыбкой: он добился своего, вывел Айсу из себя. Ее брат был отъявленным хулиганом, он не терпел сидящих тихо и безропотно и считал своим долгом все испортить. Маман относилась к Мэтью снисходительно, мол, Па был с ним суров, и он просто этого не выдержал. Айса считала, что это ерунда. Она взяла все самое худшее от Па, даже Вен это признал, но это не превратило ее в маленького придурка, который не мог оставить других людей в покое.

Мэтью снова пихнул ее ногой, угодив прямо под ребра. Что-то ухнуло внутри Айсы – густой, глубокий, словно гонг, отзвук, и, даже не успев подумать, она стремительно повернулась и бросилась на Мэтью, молотя его кулаками и ногами. Он оттолкнул ее и побежал, и, снова не подумав, Айса вскочила и бросилась за ним в коридор. Мэтью был на год старше и гораздо крупнее, но Айса была быстрее, и едва Мэтью достиг конца коридора, она догнала его и сбила с ног. Они рухнули на каменный пол одновременно – Мэтью кричал, Айса рычала. Она врезала кулаком Мэтью в горло, он закашлялся и подавился, а потом разбила ему нос отличным сильным ударом ладони. Ей нравился вид крови на белом, испуганном лице Мэтью, но тут мужские руки подхватили ее под мышки, оттаскивая назад. Айса замолотила пятками, но не могла найти опору на гладком каменном полу. Происходящее казалось нереальным: даже когда Айса подняла взгляд и увидела Маман, Королеву, остальных стражников, толпу людей с выпученными глазами, собравшихся в зале, это показалось всего лишь еще одной фазой бессонницы, что охватывала Айсу длинным лихорадочным наваждением. Сейчас она очнется в темноте с пересохшим ртом и бешено колотящимся сердцем и обрадуется, что ничего не случилось. Ей просто надо было проснуться.

– Ваше Величество, простите нас!

Маман извиняется за нее. Она опозорила Маман. Королева лишь покачала головой, но Айса почувствовала раздражение в этом жесте, и в этом тоже не было ничего хорошего. Теперь в зал пришла и Маргарет. Она наклонилась к Мэтью, устремляя на Айсу ядовитый взгляд. Тот, кто вцепился в Айсу, теперь тащил ее назад, к коридору, и Айсе вспомнился Па, который вечно тянул и дергал.

– Отпустите!

– Заткнись, соплячка.

Булава, поняла Айса, и это лишь подтвердило серьезность того, что она только что натворила. Она уперлась пятками в пол, но это не помогло: Булава просто взял Айсу за руку и крутанул, сжимая ее запястье железной хваткой, волок ее по коридору. «Где Маман?» – судорожно подумала Айса. Воспоминание становилось все сильнее и сильнее, вытесняя реальность: Булава даже пах, как Па в конце дня, потом и железом, и Айса был готова скорее умереть, чем идти с ним. Она снова уперлась пятками, и, когда Булава повернулся, ногой пнула его в живот. Удар угодил прямо в цель, и Айса, хоть и испугалась, на краткий миг почувствовала удовлетворение: не всякому удавалось дать пинка Капитану Стражи. Булава закашлялся, сложившись пополам, одновременно швыряя Айсу к стене. Ударившись плечом, она отскочила и осела на пол, перед глазами заплясали черные пятна.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и вот она уже была готова пинаться и царапаться. Но Булава стоял, прислонившись к противоположной стене, держась за живот и глядя на нее все тем же испытующим взглядом.

– В тебе столько гнева, девчонка.

– И что?

– Гнев – помеха для бойца. Я видел это множество раз. Если он не дает выхода гневу, или, по крайней мере, не обуздывает его, чтобы управлять им, он будет повержен.

– А мне-то что?

– Смотри. – Булава оторвался от стены, его массивный корпус навис над ней, и Айса напряглась, готовясь. Но он лишь указал на ее ногу. – Удар в живот – это хорошо. Но ты не спланировала его как следует, поэтому я не отключился. В настоящем бою ты бы уже была мертва. Ты должна прицелиться пальцем ноги, поймать меня его кончиком, а не стопой или голенью, и выбить из меня дух. Очень немногие мужчины могут продолжать драться, лишившись дыхания. Нацель палец как следует и сможешь даже повредить один из моих органов. А так мне просто останется на память приличный синяк.