Заводная и другие - [14]

– Они никуда не годны. Им тут не место. С меня хватит.

Хок Сен неуверенно улыбается, не понимая, шутит фаранг или говорит всерьез.

– У них же королевский мандат. Идти против него – все равно что сказать: «Давайте поменяем людей в министерстве природы».

– А что, отличная мысль! – хохочет Лэйк. – Договорюсь с «Карлайлом и сыновьями», будем каждый день писать жалобы на высокие налоги и на закон о лимитах на уголь, заставим Аккарата, министра торговли, рассмотреть наше дело. – Он смотрит прямо на Хок Сена. – Но ведь ты же не захочешь так работать, верно? – Его взгляд внезапно становится ледяным. – Ты любишь, чтобы все было по-тихому, да с торгом, если договор, то без лишнего шума.

Хок Сену не по себе. Бледная кожа, светло-серые глаза – этот заморский демон такое же страшное и непостижимое существо, как чешир.

– Злить белых кителей – очень неумно, – бормочет старик. – Молния бьет в самое высокое дерево.

– Типичная философия желтобилетника.

– Как скажете. Но благодаря ей я, в отличие от многих, жив. У министерства природы большая власть. Что бы ни происходило, генерал Прача и его белые кители стоят на ногах крепко. Им был нипочем даже переворот двенадцатого декабря. Играете с коброй – готовьтесь к укусу.

Лэйк, кажется, вот-вот что-то возразит, но вместо этого только пожимает плечами и бросает:

– Ну да, ты лучше знаешь.

– За это вы мне и платите.

– Зверь не должен был вырваться, – говорит ян гуйдзы, глядя на мертвого мегадонта, и отхлебывает из бутылки. – Вот только цепи-то проржавели. Поэтому никаких компенсаций. Ни цента – и точка. Это мое последнее слово. Если бы мегадонта приковали как надо, не пришлось бы его убивать.

Хок Сен молча соглашается и прибавляет:

– Без компенсаций все же не выйдет, кун.

– Я понимаю – монополия, – недовольно отвечает Лэйк, холодно улыбаясь. – Дурак этот Йейтс, что организовал фабрику именно тут.

Старику беспокойно – Лэйк ведет себя как капризный ребенок. Детским поступком можно разозлить белых кителей или профсоюз. А еще дети любят схватить игрушку и убежать подальше. Вот это совсем нехорошо: ни Андерсон Лэйк, ни его инвесторы не должны никуда убегать. Пока не должны.

– Подсчитаем убытки.

К плохим новостям Хок Сен приступает с большой неохотой.

– Если учесть мегадонта и отступные профсоюзу? Миллионов девяносто бат, наверное?..

Маи машет ему рукой и что-то кричит. Хок Сен тут же понимает, в чем дело, но, не оглядываясь, продолжает:

– Думаю, поломки найдутся и под полом. Ремонт встанет дорого. – Он мешкает, прежде чем заговорить на щекотливую тему. – Следует известить мистера Грега и мистера Йи, ваших инвесторов. Вероятно, нам не хватит наличности на все сразу – еще нужно установить и отладить новые водорослевые ванны, как только они прибудут… Мы попросим дополнительных расходов.

Он умолкает и ждет, что скажет ян гуйдзы.

Деньги текут через компанию таким потоком, что иногда кажутся Хок Сену не дороже воды, но он понимает, что радости инвесторы не испытают, поскольку бывают очень прижимисты. При мистере Йейтсе деньги приходилось выбивать постоянно, при мистере Лэйке – реже, с ним претензий к расходам стало меньше, и все равно поразительно, какие суммы тратят Грег и Йи на свою мечту. Будь главным Хок Сен, он прикрыл бы фабрику еще год назад, а то и раньше.

Мистер Лэйк, однако, спокоен.

– Еще денег, ясно, – всего-то и говорит он, а потом спрашивает, глядя Хок Сену прямо в глаза: – Скажи-ка мне, когда на самом деле водорослевые ванны и питательные культуры пройдут растаможку?

Хок Сен бледнеет.

– Тут все непросто. Через бамбуковый занавес за один день не пробиться. Министерство природы лезет во все дела.

– Ты же сказал, что заплатил белым кителям и теперь они от нас отстанут.

– Да, я сделал нужные подарки нужным людям.

– Тогда почему я вообще слышу от Баньята про загрязненные ванны? Будь в них живые организмы…

Хок Сен торопливо прерывает Лэйка:

– Груз уже в порту, «Карлайл и сыновья» доставили его еще на прошлой неделе… – Тут он наконец решается: пусть ян гуйдзы услышит хорошие новости. – Таможню пройдет завтра, а потом – сразу на фабрику, на мегадонтах. Если, конечно, вы прямо сейчас не уволите членов профсоюза, – пытается пошутить старик и вздыхает с облегчением: демон отрицательно мотает головой и даже отвечает слабой улыбкой.

– Значит, завтра. Точно?

Хок Сен с уверенным видом кивает, надеясь, что все будет именно так. Чужестранец, не сводя с него пристальных светло-серых глаз, добавляет:

– Сюда вкладывают очень большие деньги. Единственное, чего инвесторы не потерпят, – это плохой работы. Я тоже терпеть ее не стану.

– Понимаю.

Таким ответом Лэйк удовлетворен.

– Вот и хорошо. Разговор с головным офисом мы отложим. Придет новое оборудование, тогда и позвоним. Плохие новости надо подавать вместе с хорошими. Какой смысл просить денег у инвесторов, когда нам нечего им предъявить? Я так считаю. А ты? Ты что думаешь?

Старик через силу кивает:

– Как скажете.

– Ладно. – Лэйк снова прикладывается к бутылке. – Подсчитай пока убытки. Отчет жду завтра утром. Иди.

Хок Сен шагает к ждущей у вала бригаде и думает: хорошо, если груз в самом деле пройдет таможню, тогда он докажет свою правоту на деле. Это, конечно, рискованная игра, но не совсем безнадежная. В любом случае демон не обрадовался бы еще одной плохой новости.