Завод седьмого дня - [25]

Жарящиеся лепешки, должно быть, пахли на пол-улицы, иначе Альберт никак не мог объяснить то, что в дверь уже кто-то стучал. Сняв сковороду с плитки, он вытер масляные руки о полотенце и открыл дверь. Зайдя, Альберт случайно опустил засов, чего раньше никогда не делал.

И он был очень удивлен, когда увидел на пороге Даана. Тот жестами довольно просто объяснил, что хочет поговорить.

Альберт отступил, пропуская гостя и быстро соображая, как же будет идти беседа: не на бумажках же? Но как только Даан вошел, на шее Альберта повис Джои, и все вопросы отпали сами собой.

– Есть будете?

Джои радостно закивал, Даан тоже не стал отказываться. Спустя минуту они молча чавкали, загребая кашу гречневыми лепешками. Альберт уже отнес еду Марте и теперь задумчиво жевал одну лепешку, потому что каша кончилось. Перед ним дымилась кружка с молочным чаем, а он страшно не хотел его пить. Надоело до чертей в глазах.

– Что-то случилось?

Альберт смотрел между доедающим кашу Дааном и жующим молочный мед Джои и обращался то к одному, то к другому. Глупо выходило, но иначе никак.

– Мы за едой шли, Лиа дала список, – начал рассказывать Джои, облизывая ложку. – Мы пришли, а Петерс нигде нет. Даан хотел узнать, где она.

В Горе никто никогда не блистал искусством речи – незачем было, – но простота слов Джои была заметна сразу. Его никто не учил, да и говорил он редко. Отец с матерью его и так понимали.

– А при чем тут я?

Джои повернулся к отцу, не зная, что ответить, и принялся переводить.

– Даан говорит, что они же не, хм… ну, Лиа сказала бы «дураки». Она никуда не уходит, а у тебя быть могла бы.

Альберт поджал губы и протянул руку.

– Покажи список.

Даан отдал ему исписанный клочок бумаги. Пробежав глазами список, Альберт встал и принялся возиться с пакетами. Поставив перед ними кулек, сообщил, все так же глядя между отцом и сыном:

– Муку я последнюю забрал, вот, отсыпал сколько есть. Сыр принесу вечером. За остальным пойдемте сходим.

Альберт чувствовал на себе пристальный взгляд Даана, но тот ничего не говорил, убрав руки в карманы, а Джои шел по улице вприпрыжку, размахивая руками. Он о таких глупостях, вроде как откуда берется еда, еще не думал. Ну, ему же лучше.

Шаря по чужой кладовой и сверяясь со списком, Альберт старательно отмечал, что осталось на полках. И на сколько этого хватит одной, двум семьям, ну, самое большее – пяти. Выходило пока не сильно страшно, учитывая то, что скоро можно будет копать картошку и морковь.

Прожить, в общем, можно. Счастливо, но недолго. Или долго, но не очень радостно.

– Список вам не нужен?

Альберт вытащил из-под стойки карандаш и принялся царапать на обратной стороне листка. Его убрал в карман, взял чистую заводскую накладную, большими неровными буквами написал свою фамилию и повесил на входную дверь со стороны улицы. С внутренней накинул крючок, помог удивленному Даану собрать еду в ящик, сам взял большой пакет и повел их через задний двор. Теперь у него появилась возможность взять дело в свои руки и хотя бы понять, кто еще остался.

Мимо еды и грядущего урожая не пройдут.

И да, он прекрасно отдавал себе отчет, что Лиа очень не понравится, когда она узнает обо всем этом от своего мужа.

Джои перепал кусок вываренного сахара, и он был счастлив.

– Джои, пойдешь со мной картошку копать? – Альберт изловил мальчишку, когда тот как раз облизывал липкие пальцы, и хлопнул его по рукам. – Без тебя мне никак не справиться.

– Пойду! – Джои спрятал руки в карманы и зашагал рядом. – Пойду. И Даан пойдет. И обшивку в землянке тебе поменяет.

Альберт кивнул.

– Конечно, я не против. Ее же еще отец Лиа делал.

Лиа сама открыла перед ними дверь, удивилась и обрадовалась Альберту, попыталась отобрать у него пакет, а затем взяла Джои за липкую ладонь и первой ушла на кухню.

– Пусть Джои за сыром со мной сходит, или я завтра принесу.

Альберт поставил пакет на стол, затем забрал у Даана ящик и водрузил рядом. В четыре руки они начали разбирать продукты.

– Джои сходит, все равно больше под ногами мешается.

Сунув руки сына в ведро с водой, Лиа старательно оттирала с них сахар. Джои молча смотрел в грязную мыльную воду. Альберт, выкладывая на стол продукты и поглядывая краем глаза на то, что держит в руках Даан, перечислял, что есть, и объяснял, чего нет. И, наверное, уже не будет.

Про Петерс он решил ничего не говорить. В конце концов, она сама узнает.

– Ладно, вроде бы все. Джои, пойдем?

– До встречи. Заходи, Альберт.

Уже на улице Джои заговорщически поинтересовался:

– А пойдем к дубу?

– Зачем?

Альберт непонимающего нахмурился. Делать крюк ради дерева – ну да, и от дерева-то остался только пень.

– Ну, давай пойдем! – Джои вцепился в его руку.

– Ну, пойдем.

Конечно же, Джои интересовал вовсе не дуб, а упавшая с неба лодка, но Альберт решил сделать вид, что не понял этого сразу. Он даже не стал особенно спорить, когда Джои взобрался в кабину пилота и принялся тыкать в кнопки-рычажки. В конце концов, если крылья выдержали вес Карела, то почему должны были сложиться под Джои?

Альберт облокотился на борт лодки и спрятал руки в рукава своей куртки. С каждым днем становилось все холоднее. Даже как-то непривычно холодно для начала сентября. Особенно мерзкий ветер дул с гор, поэтому в центре города было теплее, чем на окраине.