Зависть - [11]
На первом этаже, как объявил г-н Дюфур Фредерику и его матери, находилась вереница комнат, представляющих образец внутреннего убранства покоев от IV до XVIII века.
Это был настоящий музей, носящий частный характер, благодаря многочисленным семейным портретам и редкостям всех сортов, которые принадлежали в разное время членам этой могущественной и старинной семьи.
В одном из крыльев первого этажа находились покои вдовствующей маркизы де Пон-Бриллан. Она, несмотря на свой преклонный возраст, придерживалась в меблировке такой роскоши и кокетства, к какой она привыкла в прекрасные дни своей молодости при дворе Людовика XV. Это было ослепительное изобилие позолоты, кружев и изумительных старинных тканей. Покои загромождала мебель из. красного дерева, изогнутая и вычурная, посуда саксонского и севрского фарфора. Особенно прелестной была опочивальня, обтянутая бело-розовым шелком, княжеский балдахин над кроватью украшали пучки страусовых перьев. Что касается туалетной комнаты, то она представляла собой кокетливый будуар, обитый дама[4] голубого цвета, на фоне которого были вытканы серебристые маргаритки. Посреди этой комнаты, также уставленной мебелью красного дерева, можно было видеть чудесный туалетный столик с зеркалом в стиле пампадур, накрытый чехлом, изготовленным в Алансоне. Его заполняли туалетные принадлежности - золотые, покрытые эмалью, из голубого севрского фарфора.
Трое наших посетителей вошли в эту комнату, когда появился человек с важной и надувшейся от самодовольства физиономией. Этот человек, носивший в петлице своего редингота красную ленту, был не кто иной, как управляющий замком и всеми владениями.
При виде трех незнакомцев управляющий нахмурил брови с видом одновременно удивленным и недовольным.
- Что вы здесь делаете? - спросил он у своего подчиненного, месье Легри. - Почему вы не занимаетесь своим серебром? Кто эти люди?
При этих резких словах мадам Бастьен стала розовой от смущения, доктор выпрямился во весь свой маленький рост, а Фредерик залился краской гнева и промолвил вполголоса, глядя на мать:
- Наглец!
Мадам Бастьен быстро взяла за руку сына и пожала плечами, выказывая сожаление о грубости управляющего.
- Господин Демазюре, - почтительно ответил месье Легри своему начальнику, - это друзья господина Дютилло, он просил меня показать им замок, и я думал…
- Но это непонятно! - рассердился управляющий.
- Это бесцеремонность, которой нет названия! Так не приходят даже к буржуа на улице Сен-Дени. Провести первых встречных в покои мадам маркизы!
- Сударь, - твердым голосом обратился к нему доктор Дюфур, делая шаг к управляющему, - мадам Бастьен, ее сын и я, врач, лечивший г-на Дютилло, не совершили никакой нескромности, согласившись на сделанное нам предложение осмотреть замок. Я видел несколько королевских жилищ и должен вас уведомить, что меня всегда принимали учтиво люди, на чьем попечении они находились.
- Возможно, сударь, - ответил сухо управляющий, но вы, без сомнения, обращались к тому лицу, которое могло разрешить вам осмотреть эти замки. Вам нужно было обратиться с этой просьбой, изложенной в письменном виде, ко мне, управляющему, который один распоряжается здесь в отсутствие г-на маркиза, и я бы вам ответил.
- Нам остается только попросить г-на управляющего извинить нас за незнание этих формальностей, - добавила мадам Бастьен этой важной личности с насмешливой улыбкой, показывающей ее сыну, как мало значения придает она нелюбезности управляющего.
И она взяла сына за руку.
- Если бы я был лучше осведомлен о порядках администрации г-на управляющего, - произнес доктор сардонически, - то вы получили бы мою почтительную просьбу о его всемогущем позволении осмотреть замок.
- Сударь! - воскликнул управляющий с гневным высокомерием, - это шутка?
- Почти, месье, - ответил доктор.
Управляющий сделал резкое движение.
- Чтобы не заканчивать эту беседу шуткой, - вступила в разговор мадам Бастьен, - позвольте сказать мне серьезно, сударь; я где-то читала, что дом большого сеньора отличается чрезвычайной учтивостью его слуг.
- Ну, мадам?
- Ну вот, сударь, мне кажется, что вы решили подтвердить это правило… исключением.
Невозможно передать, с каким лукавством и достоинством Мари Бастьен дала этот решительный урок важному лицу, кусавшему губы и не произнесшему ни слова в ответ.
Мари взяла доктора за руку и сказала весело ему и Фредерику:
- Не стоит удивляться. Разве мы не знаем, что в восхитительных местах часто встречаются злые духи, почти всегда подчиненные приказу? Спасемся поскорее от всех этих чудес, которые сельский дух может только обесцветить.
Спустя четверть часа после происшествия мадам Бастьен, Фредерик и доктор покинули замок через черный ход.
Мари по доброте своей души старалась проявлять деликатность по отношению к доктору, который, казалось, чувствовал себя в ответе за экскурсию, окончившуюся неприятностью, и упрекал себя за неудачную идею. Мари приняла весело и спокойно свою долю в общем злоключении, и первая стала шутить над смехотворной важностью управляющего.
Со своей стороны месье Дюфур, возмущенный неучтивостью этого человека, думал, что она может огорчить мадам Бастьен. Но, видя, как скоро она забыла об этом неприятном инциденте и как легко отнеслась к нему, добрый доктор скоро обрел свою обычную веселость и напомнил о существовании некой галеты, погруженной вместе с другой снедью в сумочку для провизии, и оставшуюся в одноколке, которая дожидалась их под присмотром мальчика у входа в замок.
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.
(англ. Jerome Klapka Jerome) — английский писатель-юморист.В настоящем разделе будут размещаться только свободные русские переводы Джерома.
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.