Зависимые - [43]

Она скользит губами и языком по моей груди, покусывает шею, потирая мой член одной рукой через ткань боксеров. Ее соски трутся о мою кожу, посылая нервные импульсы по всему телу. Интересно, чувствует ли она, как бешено колотится мое сердце от ее прикосновений?

— Что ты творишь, девочка?

Сладкий ротик отрывается от меня и расплывается в дразнящей улыбке.

— Прошу тебя трахнуть меня, что же еще. Все, как ты любишь.

— В таком случае ты напросилась. — Положив руки на ее талию, я неохотно отлепляю ее от себя. Ее невыносимая игра на моих струнах окончена. — Отправляйся в кровать, сладкая. — Я приказываю, засунув палец под резинку ее трусиков, прежде чем она развернется. — И сними это.

Пока я избавляюсь от оставшейся одежды, я не свожу с нее глаз. Она продолжает убивать меня медленно и верно, когда спускает свои крошечные трусики по ногам, демонстрирую великолепную попку, словно скульптор работал над ней ночами и днями, затем она укладывается на белую простыню, игриво сгибая колени.

Она смотрит на меня, пока я, поглаживая свой ствол, направляюсь к ней. Она все еще не отводит глаз от моего лица, когда крадусь по кровати, как хищник. Разводя ее колени в стороны, я продвигаюсь дальше, пока не нахожу ее губы.

— Я была уверена, что мы с тобой никогда не окажемся в одной постели, — шепчет она, прервав наш поцелуй. Мой член скользит по ее складочкам, а затем проникает внутрь, заставляя ее сделать глубокий вдох. — Слишком нетипично.

— Ты так ошибалась, Эвелина. Я решил, что трахну тебя на этих простынях, чего бы мне это ни стоило, еще в то утро, пока смотрел, как ты спишь здесь.

— Неправда. Ты хотел отделаться от меня.

От удивления мои брови взлетают вверх, и я замираю внутри нее на пару секунд. Неужели она не видела, чего я хотел на самом деле?

— Ты так это видела? — А затем снова вхожу на всю длину, заставляя ее вскрикнуть.

— Да, — скулит она, закрыв глаза. — Ты приложил все усилия, чтобы отвернуть меня от себя.

— Я не хотел этого. Но должен был. И все еще должен. Но, как видишь, нет такой силы, которая заставила бы меня совершать правильные поступки.

— Ты все еще пытаешься это сделать. — Она лукаво улыбается.

— Сделать что?

— Предостеречь меня. — Мой язык скользит по ее горлу, а ее пальцы зарываются мне в волосы. Она всхлипывает, обвивая меня ногами. — Но знаешь что? Уже слишком поздно.

— Знаю, сладкая.

Я вхожу в нее размеренными глубокими толчками, пока посасываю ее губы, затем прикусываю их. Она обнимает меня за шею, притягивая еще ближе, целуя и кусая меня в ответ. Я не могу насытиться, но боюсь сделать ей больно. Черт. Она не беспокоится об этом, вгоняя зубы в мое плечо, готовая кончить в любой момент. Я выскальзываю из нее, чтобы достать презерватив и раскатать его по моему члену.

Эви обиженно хнычет, все еще пребывая в агонии. Ее волосы, разбросанные по подушкам, отливают золотом из-за лунного света, губы припухли от поцелуев. Точно так же, как и ее глаза в этом момент, на шее поблескивает зеленым цветом мой подарок. Она ерзает своей попкой в нетерпении заполучить меня снова, и это самое завораживающее зрелище из всех, что я когда-либо видел.

— Моя девочка. — Я буквально рычу, когда мой член медленно проталкивается внутрь, побуждая ее выгнуться мне навстречу. — Ты моя, ты знаешь об этом? — Я закрываю глаза от блаженства, полностью погрузившись в ее глубину.

— Ох. Джереми. — Она бормочет мое имя так тихо, словно это вообще не предназначено для чьих либо ушей.

Я задаю темп, который вторит доносящейся музыке, и ускоряет мой пульс до бесконечности. Весь мир начинает кружиться. Я посасываю ее шею, облокотившись рукой в подушку, другая рука накрывает ее грудь, сжимает сосок. Запах и вкус ее гладкой кожи, звуки ее удовольствия, от того, что я делаю с ней это. Все это слишком.

— Эви. Вот черт, сладкая. — Слова звучат сбивчивым голосом в ее шею.

Она так сильно сжимает меня своими мышцами, задыхаясь от подступившего оргазма, что я не выдерживаю больше и следую за ней. Мое тело распадается на части. Мы пульсируем с ней в одном сумасшедшем ритме, пока несемся к звездам.

Я скатываюсь на бок, целуя ее макушку, избавляюсь от презерватива и притягиваю ее обмякшее тело к себе. Не в силах произнести ни слова, она устраивается на моем плече и через время ее дыхание выравнивается настолько, что я понимаю, она спит.

Влюблен.

Усмехнувшись, я вспоминаю о диагнозе, который поставила мне Милли. Если «влюблен» — это чувствовать потребность в ней настолько, что аж больно, умирать от желания навсегда оставить ее в своих объятиях, обожать ее смех, ее взгляд, пробирающий до мурашек, упиваться ею, не имея возможности насытиться окончательно, если все это оно и есть, то да, я влюблен.

Бляя.

Совершенно точно, влюблен.

Глава 20 Эви

Первое что я вижу, открыв глаза, это мое отражение в зеркале. Тяжелая рука Джереми пересекает мое тело и уходит под мое левое бедро таким образом, что я не могу пошевелиться. Его теплая грудь прижата к моей спине, и я слышу его спокойное дыхание сзади. И я все еще слышу тихую музыку с первого этажа.

Я даже не помню, когда уснула. Это и не важно. Гораздо важнее было то, что произошло ранее. Секс с Джереми в его постели — это нечто. Как и чувственный Джереми с его неторопливыми ласками, нежным шепотом мне на ухо, медленными, но точно выверенными движениями внутри меня… Скорее всего, я не смогу отделаться от этих воспоминаний никогда в жизни.