Завирусились - [8]

– Как тебя зовут, дочка? Ева? Красивое имя, очень хорошее. Так знаешь, Ева, для меня на улицу выйти – праздник. А то везде нам крестов понаставили. По парку пройти – нельзя, крест. В сквере посидеть – нельзя, крест. В церковь и то нельзя – крест. Так и до последнего креста дойти недолго. А я хоть до мусорных баков прогуляюсь. Принаряжусь, прихорошусь и медленно-медленно доплетусь. Растяну удовольствие. И в магазин приползу, пошатаюсь подольше – тоже какое-никакое разнообразие. Да только все одно: тяжело – не с кем словом перемолвиться, некому в глаза посмотреть. Так что, уж не сердись, милая, буду к вам захаживать.

Алевтина Ивановна посидела еще минут десять, потом собралась, поднялась с усилием и направилась к дому.

И стала захаживать. Сначала раз в два дня, потом каждый день. Придет, поздоровается с охранником, уборщицей и Евой, подставит висок под электронный градусник, протрет все то же пластиковое сиденье и начнет неспешный разговор.

Через несколько дней она рассказала всю свою жизнь в мельчайших подробностях. Муж и сын умерли, дочь вышла замуж и укатила за границу. Алевтина Михайловна смиренно принимала все выверты судьбы и не жаловалась, но ей не хватало простого человеческого общения. Особенно на карантине, в режиме самоизоляции.

– А вируса чего бояться? Так и так помру. Только не хочется сдохнуть, как собака, и лежать, и гнить, пока соседи вонь не почуют. Так что ты, милая, знай: если в какой день не приду, ты выжди сутки, а потом уж сделай Божеское дело, сходи проведать старуху.

Она написала Еве свой адрес, где искать ключ, где одежду для похорон, где что. И уборщица, и охранник принимались утешать Алевтину Ивановну, что она еще всех переживет, но та только улыбалась.

Как и все энергетические вампиры, старушка была неглупая и обаятельная. И мысли иногда выдавала не в бровь, а в глаз.

– Ты думаешь, деточка, от вируса мрут? Мрут-то, конечно, но что мы, вирусов не видали? А больше преставляются от нервов, несбывшихся надежд, невыплаченных кредитов. От постоянного потока ужасов из телевизора. Запугивают нас, еще как запугивают. Сидите по домам, как в тюрьме – слыхано ли такое, всю страну в тюрьму посадить? Бойтесь, люди, не работайте, а денежки отдавайте. Раскулачивают, только вежливенько.

Ходила к ним Алевтина Ивановна весь апрель. С дозволенного расстояния в полтора метра показывала Еве вязальные схемы и объясняла, как вывязывать петли с накидом, без накида, а после и всякие хитрости и премудрости. У Евы под столом теперь лежала пара спиц и несколько мотков ниток веселеньких цветов. Уже кое-что начало и получаться.

И вот однажды бабушка не пришла. На следующий день тоже. После смены Ева, как и обещала, пошла ее проведать. Открыла дверь спрятанным под плитку ключом. Зашла в мертвую тишину. Обнаружила в постели мертвую старушку.

Лицо ее было спокойно. И умерла она не от новомодного вируса, а от чего-то своего, давнишнего. Ева не нашла в себе порыва заплакать. Вздохнула, отыскала одежду, о которой говорила бабушка, гробовые деньги, документы на участок на кладбище, завещание в конверте, телефон дочери, телефоны ритуальных служб. Обо всем-то Алевтина Ивановна позаботилась, все-то подготовила с дотошностью и аккуратностью. Лишь бы никого не обременять.

Девушка, чувствуя неловкость, залезла в интернет, посмотрела, что нужно сделать и куда в первую очередь звонить. Все сделала без дрожи, без брезгливости, как положено медработнику и почти постороннему человеку. Набралась смелости, позвонила дочери покойной. Поговорила коротко, суховато, аж самой противно было. В общем, все устроила. Даже договорилась об отпевании на дому на завтра (подумала, что это бабуле понравилось бы).

И уже уходя, увидела на тумбе в прихожей пакет, а сверху записку: «Доброй девочке Евочке». Отяжелевшими, неловкими руками раскрыла пакет. В нем было то, что Алевтина Михайловна вязала последние три недели: теплое, мягкое пончо нежно-голубого цвета. Ева примерила его, встала у зеркала, но смотрела не на себя, в глубь отражения, где за ее плечом таилось средоточие безмолвия и неподвижности. Записка выпала из вялых пальцев и бесшумно опустилась на пол. Тяжелая соленая капля шлепнулась сверху чернильных букв – окончательно, словно штамп «Получено».

Действующее средство от пандемии

Жменьков работал в захудаленьком НИИ. Который срочно всем понадобился, когда грянула эпидемия.

Денег в захудаленький НИИ влили столько, что даже после должных распилов осталось нормально так. Хватит на восемь вакцин и новый прибыльный вирус в придачу.

Жменькова посадили разрабатывать перспективную гипотезу. Читай: циферки в таблички вставлять и изредка микроскопные стеклышки протирать. Тем не менее, молодой амбициозный специалист по собственной инициативе сговорился с не менее молодыми амбициозными коллегами и стал дерзкие опыты ставить. На работе засиживаться. Импортное оборудование потихоньку использовать. Реактивы расходовать.

Начальство заметило не сразу. Пожурило. Видано ли: какой-то наглый и зеленый хочет у заслуженных и убеленных жирный кусок отхватить? Но парнишка-то умный, поэтому решили его не увольнять, а на удаленную работу отправить.