Завидная наша судьба - [46]
Наконец 17 февраля мы получили приказ выйти в резерв Ставки на комплектование.
К утру 20 февраля 2-й конный корпус сосредоточился в пятидесяти — шестидесяти километрах от линии фронта, в районе Нудоль, Ново-Петровское, Никита. Началось доукомплектование дивизий. Советская Кубань направляла к нам своих сынов, присылала лошадей, продовольствие, снаряжение. Шла напряженная работа по сколачиванию частей.
К великому сожалению, был отозван и назначен на другой корпус И. А. Плиев, а позже и комиссар Туликов. Вместо них приехали генерал-майор Владимир Викторович Крюков и полковой комиссар Щукин. Несколько позже вместо полковника Радзиевского начальником штаба был назначен генерал-майор Мансуров.
Казаки отдыхали. Крепкая дружба установилась у них с московскими артистами. Особенно частым гостем у конников стала бригада, возглавляемая известным артистом М. Гаркави. Одной из участниц этой бригады была популярная исполнительница русских народных песен Лидия Андреевна Русланова. Бойцы принимали ее с воодушевлением. Песни Руслановой тревожили сердца, славили просторы нашей Родины, красоту души русского человека.
Не раз бывали у нас и писатели. Валентин Петрович Катаев много раз встречался с казаками, беседовал с ними, записывал их рассказы о боях. У нас в корпусе он собрал материал для своей прекрасной повести «Сын полка». Прообразом ее юного героя Вани Солнцева послужил наш Борька — воспитанник начальника штаба корпуса Алексея Ивановича Радзиевского. Родителей Борьки убили фашисты. Многими чертами характера этого паренька Катаев наделил героя своей повести.
С наступлением весны глубокий снег, лежавший на полях Подмосковья, начал таять. Весна всегда приносит людям радость, но весна 1942 года мало для кого была радостной. По-прежнему нашу землю топтал ненавистный враг. По-прежнему во многие семьи приходили «похоронные», от которых в судорожном плаче бились жены и матери. Обнажавшаяся от снега земля хранила следы недавних боев. Повсюду валялись неразорвавшиеся снаряды, мины, гранаты, на них нередко подрывались местные жители, особенно дети. Мы приняли все меры к разминированию и ограждению опасных участков. Освобожденную от врага территорию тщательно проверяли саперы и то и дело обнаруживали заминированные дома, землянки. Попадались предметы домашнего обихода и другие вещи, превращенные противником в «сюрпризы». Стоило взять их в руки, они взрывались. Нужно признаться, что иногда «сюрпризы» делали свое черное дело.
Именно так погиб командир разведывательного взвода старшина Сычугов. После этого случая политотдел выпустил специальную памятку, которая предупреждала солдат о вражеских «сюрпризах» и призывала к сугубой осторожности. С содержанием памятки познакомили каждого солдата. Это помогло сохранить много человеческих жизней.
>В гости к казакам приехал писатель Валентин Катаев
В середине апреля всех взволновало известие, что к нам приедет М. И. Калинин, чтобы напутствовать конников перед отправкой на фронт. Дивизии подтянулись и с нетерпением ждали дорогого гостя. Среди казаков немало нашлось таких, что были в 1-й Конной армии на польском фронте в гражданскую войну, а некоторые даже помнили инцидент с польскими самолетами во время митинга, на котором выступал М. И. Калинин. Разговоров было много. Два бойца из 16-го кавполка, уроженцы разных станиц, чуть не подрались: каждый доказывал, что Михаил Иванович — казак и именно из его станицы.
И вот М. И. Калинин приехал. С импровизированной трибуны он сердечно от имени ЦК партии и правительства приветствовал нас, рассказал о героизме народа, предупредил, что скоро мы пойдем в бой и надо как следует подготовиться к этому.
Михаил Иванович, как всегда, был очень прост, дружелюбно и тепло разговаривал с нами. Меня очень тронуло, что он вспомнил нашу встречу в Минске, и от души смеялся над моим рассказом о том, как начальник школы прятал от него нас, кавалеристов.
Прощание было очень теплым. Мы сердечно пожелали Всесоюзному старосте здоровья, долгих лет жизни и обещали не пожалеть сил, чтобы разбить врага.
Наступил май, а мы по-прежнему еще в резерве. Каждый понимает, пора на фронт. А приказа о выступлении все нет.
В середине мая нам было приказано подготовиться и принять делегацию союзников — англо-американских журналистов. Но нам показалось, что гости были не только журналистами, а людьми сугубо военными. Это стало всем ясно хотя бы по тому, как они садились в седло и разбирали поводья, как держались в седле. Бросался в глаза и такой момент. Когда иностранные журналисты наблюдали за спортивными выступлениями, то их реакция, особенно рефлексы на прыжки конников через препятствия[27], говорили нам о многом.
Для банкета из Москвы прибыли официантки с сервировкой из ресторана «Савой». Стол был сервирован в большой госпитальной палатке. Банкет проходил в дружеской атмосфере. Правда, всю нашу дипломатию чуть не испортил командир 11-го кавполка 4-й кавдивизии подполковник Аристов. Сидел он сидел, слушал обоюдно осторожные разговоры и вдруг поднялся во весь свой богатырский рост и оглушительным голосом предложил:
