Завхоз Вселенной - [12]

Он шёл по улице и думал о своём бессмертии. Особого величия в этом факте нынче, на трезвую голову, он не находил, но всё же какое-то удовольствие присутствовало. Игорёк смело перешёл дорогу в неположенном месте, хотя рядом был подземный переход. Машин теперь можно было не бояться и, следовательно, не нужно уподобляться городским кротам. Игорёк любовался собой, походка его была упругой, а лицо светилось счастьем.

У метро, на перекрёстке, стояла машина скорой помощи. Двое скучающих санитаров лениво переговаривались с водителем, вялая его рука с сигаретой свисала из открытого окошка дверцы. Похоже, сюда они приехали покурить и поскучать.

Перед дверями Игорёк столкнулся с невзрачным, словно бы высушенным субъектом неопределённо пожилого возраста. Как-то некстати случился тот на пути. Субъект, восстановив равновесие, глянул кротко и произнёс:

— Ничего-ничего, юноша.

— Ну-ну, — бросил на ходу Игорёк. Что ему было теперь до каких-то субъектов?

Игорёк влетел в павильон, прошёл сквозь турникет и побежал по эскалатору. Людей в это время дня было мало. Впереди маячил щуплый паренёк в синей бандане, перегородив путь, торчал у левого поручня. Игорёк с удовольствием задел его плечом так, что того развернуло, и помчался дальше.

На платформе было пусто, только что отправился поезд. Игорёк, ожидая следующего, насвистывал «Компарситу», прикидывая каким манером можно сотворить из неё свадебный марш.

Кто-то похлопал его по плечу. «Эй, приятель!» Игорёк недоумённо обернулся и в тот же миг получил сильный удар в челюсть. В глазах сверкнуло желтизной. Бил давешний парень в бандане. Схватив Игорька за рукав, крутанул, толкнул с платформы. Раздалось шипение, в нос шибануло горелым. Игорёк перевернулся, встал на четвереньки между рельсами, — ничего не болело, — и увидел обугленную манжету своей «кожанки».

Послышался рокот приближающегося состава. Медленно, как в рапиде, Игорёк выпрямился и медленно полез из ямы. Взвизгнули и протяжно заныли тормоза, тушу состава несло на Игорька, а он всё никак не мог выбраться. И когда уже наполовину выкарабкался, вагон ударил его в бок и как котёнка швырнул на платформу. Игорёк потерял сознание.

В больничной палате кроме него находились ещё двое. Бритоголовый крепыш, на котором даже больничная пижама казалась военной формой, и долговязый блондин со странным взглядом — не поймешь, то ли думает сосредоточенно, то ли держит тебя на мушке.

Игорёк ощущал себя совершенно здоровым и никак не мог понять, как здесь оказался и что здесь делает. Крепыш подсел к нему на койку и спросил:

— Тоже на обследование?

Игорёк сосредоточенно пялился в потолок. Он вспоминал. Вспомнил утренний чай с кипяточком, прыжок в Великое Ничто на кучу мусора, разговор с бабушкой. Потом вспомнилась Анюта из культпросвета. Какой бы у них могла сложиться семейная жизнь? Пилила бы его или не пилила? Капала бы на мозги или не капала? Стоп, не то. Как он сюда попал, здоровый и довольный жизнью бессмертный с большими планами на будущее?

Игорёк крякнул, поднялся с койки и пошёл разыскивать кого-нибудь из медперсонала. «Молчит», — донеслось вслед из палаты.

В ординаторской сидел врач и играл на компьютере в тетрис.

— Уже встали? Очень хорошо, — рассеянно сказал он.

— Доктор, — сиплым голосом спросил Игорёк, — а что со мной было?

— Потеря сознания, — словно бы между прочим ответил врач. — Давление обычно пониженное?

— Не знаю. — «Какая такая потеря? С чего это вдруг? В жизни сознания не терял».

— Надо знать, — усмехнулся доктор. — Не в каменном веке живём. Ну что ж, долго вас мучить не будем, подержим ещё пару часиков, понаблюдаем — и на выписку. Если хотите, рекомендую снять томограмму. На всякий пожарный.

— Снимите, — решительно заявил Игорёк.

Он ощущал большое желание узнать, что у него там, в голове.

— Полторы тыщи рублей, — сообщил доктор. — Или, если угодно, полтинник зелеными.

Пятидесяти долларов Игорьку было жалко. Поэтому он поинтересовался:

— А дешевле?

— Нельзя. Соглашаемся? — Игорёк кивнул. — Следуйте за мной.

Игорёк вздохнул и поплёлся за врачом.

Никаких органических нарушений в мозге обнаружено не было. И вообще, это был самый обычный, заурядный мозг. «Ну вот, зря пятьдесят баксов выкинул», — констатировал Игорёк и в невесёлом настроении вернулся в палату.

В палате его ждали и, кажется, ждали с нетерпением. На тумбочке стояла бутылка водки, рядом лежала небрежно порезанная буханка бородинского хлеба и три соленых огурца.

— Ну что, братуха, к несению службы годен? — осведомился крепыш. — Садись, покалякаем.

— Наливаю, — сообщил долговязый. Извлёк из тумбочки три граненых стакана и налил грамм по сто. — Да ты садись.

Игорёк уселся, взял стакан.

— Я собирался бросать это дело. Завязывать, — брякнул он.

— Зачем? — удивился крепыш.

— Володя, — представился долговязый и поднял стакан. — За знакомство.

— Серый, — представился следом бритоголовый крепыш.

— Игорь, — вздохнул Игорёк.

— Чего смурной, Игорёк? — спросил Володя.

Произносил он слова тоном серьёзным, наверное, иначе не умел. Ни участия, ни интереса не было в его голосе. Игорёк подумал: «С таким ухо надо держать востро. Да и со вторым тоже». Серый же слова словно выплёвывал, как семечную шелуху. Знал Игорёк одного такого, в детстве. То был пацан из их двора. Так же легко выплёвывал слова и ни с того ни с сего мог заехать по уху или дать подножку. А когда упадешь — прыгал тебе на спину и долго, сосредоточенно сопя, таскал за космы, возил мордой по земле.