Завет стали - [56]

– Сапиент Дормант и Манифолд Фулсом, – проговорил Томас. – Их имена светят ярко. Их имена носят луны на небесах. Это имена предводителей митхаспуров. Легендарные мужи, погрузившие Шета в вечный сон. Но кем они были, прежде чем превратились в легенду? – Томас лукаво улыбнулся. – Хотели бы вы узнать?

Толпа согласно завосклицала. Пара человек бросила монеты в шляпу, стоявшую у ног Томаса, чтобы подбодрить менестреля.

Томас кивнул, чтобы поблагодарить за щедрость, и продолжил:

– Прежде чем Шокан и Сира были забыты, превратились в загадку и миф, Сапиент и Манифолд были их лучшими друзьями и самыми могущественными слугами. В связи с этим возникает очевидный вопрос: отколе берет свое начало род митхаспуров? В конце концов, они пришли к нам на помощь через тысячи лет после смерти Шокана и Сиры. Так где они были и чем занимались в течение столь долгого промежутка времени?

И вновь лукавая улыбка.

– Кто-нибудь когда-нибудь задавался этим вопросом? Наверняка я смогу вам намекнуть. – Его голос стал более серьезным, под стать выражению лица. – «Переплыв бесконечное безводное море звезд, митхаспуры прибыли в Семинал, и солнце озарило наш мир. Наш дом был царством тьмы, его освещала темная, далекая звезда. О, этот бледный мир»…

Менестрель обвел толпу взглядом, давая ей время прочувствовать сказанное. Он явно цитировал какое-то произведение, но Синдер не знал, какое именно. Он мало читал о митхаспурах и дал себе мысленное обещание исправить это упущение.

Выдержав паузу в несколько секунд, Томас продолжил:

– Долго размышлял я над этими словами, написанными самим Манифолдом Фулсомом. Долго раздумывал над тем, что они означают, и не я один. – Он поднял палец. – Многие, как и я, задавались вопросом о том, где же находится легендарная родина митхаспуров. Где она? За огромным и безбрежным Шакаранским океаном или столь же бесконечным Шасальским?

Ведя речь, Томас мерил шагами небольшой помост, сцепив руки за спиной, опустив голову и нахмурив брови, словно предавшись глубоким размышлениям.

Синдер обнаружил, что рассказ Томаса захватил его. Не содержанием, ведь менестрель пока толком ничего не рассказал, а скорее ощущением того, что вот-вот раскроется большой секрет. Тайна истории о прошлом Сапиента и Манифолда, которую Томас разгадает и поведает собравшимся здесь, небольшой кучке избранных.

Менестрель дошел до конца небольшого помоста. Развернувшись на каблуках, он зашагал в другую сторону и остановился, дойдя до середины сцены. А потом снова повернулся лицом к зрителям.

– У меня есть свои собственные разумения о том, отколе прибыли Сапиент, Манифолд и митхаспуры. – Он тепло улыбнулся и развел руками, словно желая обнять зрителей. – Однако, люд добрый, и я не стану обременять ваши сердца своими необычными взглядами. Вместо этого позвольте мне поведать вам историю, которая может пролить свет на мои необычные допущения.

Синдер цыкнул, не понимая, к чему клонит менестрель.

– Давным-давно, в далекой-далекой стране жил-был молодец, Уилм Хитрец, – проговорил Томас. – Простым человеком был наш Уилм Хитрец, и было у него друзей и приятелей в избытке, и не было у него забот в этом мире. Он хитро проводил дни своей жизни.

Кошмарная игра слов вызвала у Синдера стон, и не у него одного.

Томас в ответ усмехнулся и продолжил:

– Судьба одарила нашего Уилма семьей и друзьями, но нежданно-негаданно его настигла беда. И как это часто бывает, настигла она его в образе прекрасной женщины. Имя ей было Саранна, и Уилм был обманут этой очаровательной лгуньей, – в голосе Томаса послышались угрожающие нотки. – Долго ли, коротко ли, Уилм затерялся и оказался заперт в ловушке в необычной стране, в царстве Син. Там его схватил владыка, правивший этим царством, жуткий тиран, звавший себя Слугой. Хуже всего было то, что причиной злоключений Уилма стала никто иная, как прекрасная дочь царя, Саранна. Именно она предала Уилма в руки своего отца.

Это вовсе не удивило Синдера. В каждой прочитанной им истории была прекрасная женщина, как правило, мудрая в мирских делах, предававшая добра молодца, наивного простофилю. Остальные в толпе, должно быть, были не столь начитаны, потому что охнули от удивления. Синдер закатил глаза в ответ на их изумление.

Они что, не обращают внимания на то, что читают?

Томас продолжил.

– Уилм стал рабом в Сине, обреченный вечно выполнять тяжкий труд. Кручина постигла его в этом жестоком царстве, и вынужден он был бороться за свою жизнь. Это было поистине ужасно. Щедрый молодец, чья жизнь прежде была наполнена любовью и счастьем, теперь лишился всякой дружбы. Хуже всего было то, что единственным товарищем все это время был его злейший враг, человек, которого он ненавидел больше всех на свете: Джаяк Риддл, такой же раб, как и Уилм. Но затем, в самый темный час его рабства, вера подняла свою милую головку и вселила в него надежду…

По ходу рассказа выражение на лице Томаса сменялось, от ярости предательства переходя к скорби и к душевному подъему.

– И как это часто бывает с редкими счастливчиками, пришла она в образе прекрасной женщины. Саранны. Глас господа Девеша достиг ее пустого сердца, наполнив его поющим светом. Саранна раскаялась в том зле, которое причинила.