Завет - [67]

— Ты уверен в том, что поступаешь правильно?

Он кивнул.

— Абсолютно.

— Bon.

— Ты сделаешь все, как мы договорились? Вернешься в Париж? — переспросил он с ноткой недоверия в голосе.

— Я ведь пообещала вам за завтраком, что именно так и поступлю. — Она по очереди расцеловала их с Дженни в обе щеки и посоветовала пройти в ворота вместе с толпой туристов из четырех только что подъехавших автобусов.

Так они и сделали. Проходя через древние ворота, Браво оглянулся. «Ситроена» нигде не было видно.

Среди изобилия видеокамер и фотоаппаратов карманный Джи-пи-эс-датчик, прихваченный Браво из машины Ронни Кавано, был совершенно незаметен. Он ввел в прибор координаты, зашифрованные отцом.

Минут пять они толкались посередине какой-то группы; потом большинство туристов двинулось к первой по плану достопримечательности, а Браво свернул налево.

— Нам сюда, — сказал он, направляясь в сторону лабиринта узких извилистых улочек Старого Города. Стрелка прибора указывала на северо-восток, в сторону внешней крепостной стены, идущей вдоль морского побережья.

Сен-Мало располагался приблизительно посередине Изумрудного берега, на скалистом, суровом и кое-где до сих пор не освоенном северном побережье Бретани. В старину город частенько навещали и купцы, и мародерствующие корсары. В те годы европейские державы постоянно воевали между собой; моря же были «ничьей», свободной, территорией. Правители Франции, Испании, Голландии и Англии старались убедить владельцев частных судов вооружаться и атаковать корабли под флагами государств-противников. Французские каперы получили наименование «корсары» после того, как свет увидел указ короля, — «lettre de course», — официально разрешавший грабить корабли по определенным правилам. Добычу делили на три равные части; одна доля отходила королю, другая — владельцу судна, а третья — команде.

Сен-Мало был основан отцом Мак Лоу, епископом из Уэльса, в 538 году прибывшим в Бретань. Название города произошло от французского произношения фамилии основателя. Несмотря на удачное местоположение, город не имел особого значения до того, как стал пристанищем корсаров, постепенно обретавших все большие богатство и власть. С годами Сен-Мало превратился в крепость, хорошо укрепленную как со стороны суши, так и со стороны моря. К 1590 году корсары Сен-Мало стали настолько влиятельными, что объявили город свободной республикой, независимой от местной и любой другой власти.

С шестнадцатого по восемнадцатый век Сен-Мало все богател. Шла морская торговля с Америкой. Бесстрашные рыбаки с острова Ньюфаундленд добывали треску в холодных водах восточного побережья Канады. Но все же основной доход и славу городу приносили не рыбаки и не торговля, а постоянные вылазки наводивших ужас на мореплавателей корсаров.

Для человека знающего богатая событиями, удивительная история Сен-Мало с очевидностью отражалась во внешнем облике Старого Города: каменные дома, укрепления на стенах, ярко расцвеченные старинные знамена корсаров… Браво и Дженни шагали по узким мощеным улочкам, пока наконец перед ними не возникла уходящая ввысь крепостная стена. Они начали подниматься по выдолбленным в камнях ступеням. Взобравшись на самый верх, они увидели далеко внизу в серо-голубой дымке Джерси и остальные Нормандские острова, напоминающие спины гигантских китов. День выдался чудесный. Их обвевал легкий теплый бриз, мягкий и ласковый, словно пуховая подушка. Солнце светило вовсю, на небе не было ни облачка. Благодаря вчерашнему дождю жара спала. Изумительно четкие границы всех предметов были словно очерчены лезвием ножа. Горизонт уходил в бесконечность, ослепительное марево солнечного света на фоне моря казалось почти осязаемым.

— Вон там, — Браво указал вниз. — Вот это место!

— Но там вода. На мили кругом ничего, кроме воды, — сказала Дженни. — Могло получиться так, что твой отец случайно задал неверные координаты?

Браво покачал головой.

— Он всегда знал, что делает.

— Тогда как это объяснить? — Дженни обвела рукой раскинувшуюся под ними водную гладь. — И что означают последние четыре цифры — один, пять, три, ноль?

Браво посмотрел на часы.

— Не знаю, как ты, а я страшно голоден. Давай спустимся вниз и перекусим в том чудном маленьком кафе по дороге.

Дженни с досадой посмотрела на него.

— Ты ведь догадался, что значат эти цифры, верно? — Она прикрыла глаза ладонью, заслоняясь от слепящего солнца. — Так расскажи!

— Ни за что. Не хочу испортить сюрприз! — улыбаясь, ответил Браво.

Спустившись вниз, они уселись за столик под ярким полосатым зонтом на крошечном мощеном дворике, ярдах в трех от крепостной стены. До них доносился резкий запах морской воды и раскаленных на солнце древних камней. Дженни ела без аппетита. От вина она отказалась, предпочтя кофе-гляссе.

Ей хотелось поговорить с Браво о Камилле Мюльманн, но она не решалась, опасаясь ответной реакции. Помимо того, ее снедал страх совсем другого рода. Болезненно знакомый, он змеиным холодком ворочался внутри. Их близость, потрясающая, совершенная, должна была все изменить. Но утром, когда Дженни проснулась, ее личная стена отчуждения от всех и вся вернулась на привычное место. Хуже того… она не верила собственным чувствам. В конце концов, напомнила Дженни себе, она была наполовину без сознания. Может быть, все, что произошло в Мон-Сен-Мишель, — не более чем ее горячечный бред?