Завещаю вам жизнь - [8]

Алферов не спешил, лишние полчаса ничего не меняли, но медленный ход машины вызвал досаду. Автомобиль и медлительность — это было алогично, а Алферова возмущало все алогичное, все противоречащее здравому смыслу, не отвечающее своему назначению.

— Трудно тебе, брат, на свете жить! — говаривал майор Васильев. — Не умеешь ты принимать вещи, какими они есть. Трудно!..

Шофер поерзал на сиденье, выглянул из машины.

— Чистая пробка! — сказал он. — Хорошо, не сорок первый, а то немец сейчас дал бы прикурить!

— Да, да, — рассеянно ответил Алферов. — Ничего...

Он испытывал такое же чувство тревоги, досады и недоумения, какое пережил, когда «Р-35» впервые не вышла на связь с Центром.

Это случилось на исходе первого месяца войны.

Точнее — 27 июля.

Да, это случилось 27 июля.

Не многие в те дни знали о положении на фронтах столько, сколько знали Алферов и его товарищи по службе. И очень немногие, подобно им, знали, что еще с декабря сорокового сначала «Альфа», а позднее Рихард Зорге — все сообщали о лихорадочной подготовке Гитлера к нападению на СССР.

6 февраля «Альфа» телеграфировала, что в Польше сосредоточено 120 фашистских дивизий, а запасные аэродромы в Восточной Пруссии и в других восточных областях Германии занимаются бомбардировочными эскадрильями. По сведениям, добытым «Зеро», нападение на СССР намечалось на промежуток между 15 мая в 15 июня.

Вплоть до роковой ночи 22 июня «Альфа» продолжала приводить новые факты подготовки гитлеровцев, раскрывала планы ОКБ*.

Перепроверка и сама жизнь подтверждали правильность ее информации.

Если «Альфа» писала, что немецкое командование требует у Гитлера отменить с целью маскировки передислокации военных частей совещание советско-германской комиссии по границам, — такое совещание действительно отменялось.

Если сообщала, что Гитлер, боясь нарушить тайну подготовки к войне с СССР, намереваясь впоследствии разгромить и Британскую империю, резко высказывается против немедленного нападения Японии на восточные границы Советского Союза, намерен потребовать от Японии активизации в районе Атлантического океана и нападения на Сингапур, — то выяснялось, что в Токио вскоре посылался государственный советник Вольтат для ведения соответствующих переговоров...

Донесения «Альфы» день ото дня принимали все более взволнованный характер.

25 апреля, известив, что германская армия в данный момент насчитывает со вновь призванными 8 миллионов человек и что из этих 8 миллионов 4,7 миллиона находятся в сухопутных войсках, а 1,7 миллиона в авиации, приведя высказывание Кальтенбруннера о том, почему сейчас Германии необходимо напасть именно на СССР, а не вторгаться на Британские острова, «Альфа» написала:

«Во всем наблюдается подготовка к большому конфликту.

* ОКВ сокращенное наименование — высшее командование вермахта.

У вас не должно быть никаких сомнений. Гитлер иногда пересматривает свои политические планы, но он никогда не проваливал и не пересматривал планов военных! Держите глаза открытыми! Не обманывайте себя!..»

Брюссель, Париж и Цюрих тоже нервничали.

Майор Васильев глубокомысленно замечал:

— Похоже, на нас пытаются воздействовать громкими фразами. Это настораживает.

Алферов пытался возражать:

— На нас пытаются воздействовать прежде всего фактами!

Васильев наклонял лобастую голову, водил карандашом по блокноту:

— Да, фактами... Которые, однако, подкрепляют громкими фразами.

Отрывал разрисованный листочек, комкал, бросал в корзину, устало смотрел Алферову в глаза:

— Слишком велика ответственность, возлагаемая на нас, Сергей Владимирович! Нельзя тут с кондачка... А если это англо-французская провокация?

В ту весну Васильев осунулся, научился курить.

Узнав в субботу, 21 июня, о звонке «Гнома» и его просьбе немедленно встретиться, приказал идти на явку.

Алферов и «Гном» сошлись без пятнадцати шесть возле памятника Пушкину.

«Гном» выглядел больным: в глазах лихорадочный блеск, ко лбу прилипла русая прядь.

— Завтра, — сказал он и только после этого протянул руку. — В два часа ночи.

— Прогуляемся, — сказал Алферов.

Они спускались по боковой аллее к скверу! Скамеечки были заняты разморенными жарой пожилыми людьми. Возле Камерного театра прохаживались молодые люди, ожидавшие приятельниц, только что оставшиеся без билета. Ветер перебирал листву старинных лип. По песку аллеи, по скамьям, по прохожим проходила зыбь солнечных пятнышек. Возле большого серого дома нагружали домашним скарбом грузовик: кто-то выезжал на дачу.

— Доклад вложен в газету, — сказал «Гном», передавая номер «Комсомольской правды». — В посольстве жгут документы, готовятся к интернированию. Посол навестил сегодня Молотова. Вернулся очень обеспокоенный. Но это конец. Приказ не отменят.

— Я сейчас же доложу начальству, — сказал Алферов.

Мне остается верить, что эти годы не прошли даром. Что наша группа сделала все возможное... Разбейте наци! Разбейте сразу! Это позволит избежать лишних жертв!

Я очень благодарен вам за самоотверженность

— Надо покончить с Гитлером, и Германия возродится свободной! — не слушая, сказал «Гном».

— Да.

«Гном» отер лоб платком.

— Каков будет приказ? — спросил он. — Я должен возвратиться в Берлин или?..