Завещание Верманда Варда - [31]
Да и тушёнка та была не очень. Пол банки всего мяса, остальное жир. Только и союзники своё получали от немца. Из тех конвоев, почитай дай бог половина до Мурманска доходила. Остальные люфтваффе – ассы немецкие топили, да кригсмарине[2], в основном подводники германские, что в тайных местах базировались и в Норвегии и поговаривают в нашей Арктике. На Новой земле, вроде тоже в пещере, скелет нашли в мундире германском и бочки из под солярки со свастикой, где то там в гротах тайных немецкие подлодки и хоронились.
Тогда союзники решили конвои в полярный день не пускать, а дождались полярной ночи и аккурат 31 декабря 42 года здесь, чуток южнее острова нашего Медвежьего в Баренцевом море британец с германцем «Новогоднюю баталию» устроили. Немцами адмирал Редер командовал, а у англичан капраз(капитан первого ранга) Шербруг. Он в том бою глаз потерял, как адмирал Нельсон. Ну и порядком надавали фрицам. Конвой все танспорты целёхонькими в Мурманск привёл, а Редера того, говорят, Гитлер, чуть было самолично челюстями своими вставными не загрыз, когда бился в падучей.
– «Так-то оно так, только почему бомбу эту американскую на остров сбросили?» – поддержал разговор Семён «И когда cбросили?» «Полярной ночью особо не разлетаешься по тем временам. У немцев хотя бы аэродромы на материке были, а у союзников где? Да и далековато это от места того боя новогоднего. Кроме того конвой то был английский и с чего бы англичанам американскими бомбами кидаться».
– «Всему своё время, парни. Придёт время, всё прояснится и время это не за горами,» – загадочно и не без патетики закруглил затянувшийся исторический диспут капитан. «Фонари давай», – протянул он ко мне руку. – «Владлен Георгиевич» – обратился к нему Семён. – «Разрешите нам с ребятами вначале разведать. Незнакомые пещеры вещь опасная, а нам оно как-то привычнее».Освещая себе дорогу жёлтым лучом громоздкого фонаря, старшина осторожно двинулся вперёд. Двое его друзей, тихо позвякивая альпинистском снаряжением направились за ним.
Через каких-то полминуты, всё ещё видимая нами, недалеко ушедшая группа остановилась и послышался, отчётливый и словно усиленный мегафоном голос Семёна. – Здесь обрыв глубокий, темно, дна не видно, луч не достаёт. Давайте ещё фонари, света больше надо. Я бросился с оставшимися двумя фонарями вперёд. Скалолазы включили принесённые мной аккумуляторные фонари и скрестив три луча принялись сканировать светом этого мини прожектора, находящееся перед ними неизвестное тёмное пространство.
Мощности трёх фонарей явно не доставало, так что ни дна ни противоположной стороны их свет не достигал. Мы видели только ближние скалистые стены и метров пятнадцать в глубину отвесной пропасти. Луч света выхватил участок каменной стены, мелькнул ряд тёмных, параллельно расположенных полос. Прямо под нами находилась лестница из железных вбитых в гранит скоб.
– «Когда долго везёт, надо остановится и подумать – Не везёт ли это везение в ад». – изрёк китайскую мудрость, стоящий у нас за спинами боцман. Он тоже увидел лестницу из скоб, ведущую в темноту и это обстоятельство вдохновило его на конфуцианскую велеречивость. Капитан стоял рядом и успел оценить обстановку:«Вот что, мой мудрый боцман. Все идут вниз, обратно на борт и во главе с менее мудрым капитаном будут думать свои скромные думы. Заодно протянем сюда электро кабель и поднимем малый прожектор с мостика. Вы же с вашим учеником, юнгой-философом останетесь в уютной тьме на вахте у этого трапа, мотнул он бородой в сторону пропасти. Пофилософствуйте здесь пару часов.
И смотрите, чтобы здесь никакие приведения не шныряли. а то чего доброго напакостят тут, а нам расхлёбывай. Вот тебе оружие на всякий пожарный». Он достал из кармана необъятной куртки ракетницу и протянул Устинычу. Тот принял её со вздохом безысходности и уселся у каменной стены, напротив провала. Я последовал его примеру и примостился рядом.
Сидение в тёмной сырой пещере, да к тому же на острове откуда не так уж и далеко до Северного полюса, занятие не из приятных. Тот факт, что над этим суровым местом висит 24 часа в сутки полярное Солнце рядом с бледной Луной как-то тоже особого тепла не прибавляет. Утешала немного мысль, что зимой было бы куда неприятнее. Рассказ боцмана о его Гренландской эпопее в силу места действия тоже особо не грел. Устиныч остановился на том пафосном моменте, когда его новый приятель Миник пригласил на настоящую гренландскую охоту, которая по местным обычаям должна была не больше не меньше, как сделать побратимами вообщем то случайных знакомцев.
Однако чего в жизни не бывает и как сказал всё тот же рыжий Гена, возвратившись в родном порту на судно c огромным фингалом под левым глазом, будучи побитым и обобранным мурманскими ментами:«Всякий развлекается по своему».
Услышав зябкое постукивание моих зубов, Бронислав Устиныч сказал:«Ну вот что милый, пошли ка наружу. Там какое-никакое, а солнце. Пока же вот, глотни. Это я тебе как медик прописываю» – он протянул мне плоскую титановую флягу и шмыгнув носом добавил – «Нам сейчас ещё больных не хватало».Во фляге, как я почему то и ожидал было всё то же – виски «Катти Сарк». Владыка морей, благослови запасливых и главное щедрых боцманов!
