Завещание великого шамана. Книга 2 - [46]

— Смотри у меня, треска соленая! Плетки отведать захотел? Еще час твоей вахты и смена, там и до рассвета рукой подать! — боцман, все ещё силился понять, как это песок в часах, отмеряющий продолжительность вахт, мог просыпаться так быстро? Не иначе как сама святая Африне с ним шутки решила устроить.

— Монсеньор, монсеньор, ради создателя — проснитесь! — матрос тормошил мирно посапывающего монаха.

— А, что? Ты кто? — ошалевший от сна Жедал сгреб матроса.

— Отпустите, ваше преосвященство! — со страху матрос возвел епископа в самый высокий ранг. — Вас срочно просит пройти на палубу капитан!

Капитан Азигет вышагивал туда — сюда по палубе возле разложенных навигационных инструментов.

— Взгляните сюда, монсеньор Жедал! — он схватил секстант и, направив трубку на светило, воскликнул: — сотый раз измерил, мы всего в одном дне от берегов Унерландии!

— Силы создателя! Как такое может быть?! — изумился Жедал, — а не вводит ли в заблуждение ваш прибор?

— А вы взгляните вот сюда! Да, да — прошу! Лаймовые Острова!

Вдоль левого борта неторопливо проплывали острова, прячась в синей утренней дымке. По характерному рисунку, Жедал узнал знакомую вершину горы с очертанием головы лайма, дикой кошки с характером волка. Впрочем, питающую сильную привязанность к человеку.

— Велик создатель! Это и впрямь Лаймовые Острова! Как такое стало возможным?! Путь в пять месяцев мы проделали всего за одну ночь! Не иначе как нам помогла сама благодетельница Африне! Прикажите боцману вразумить команду! Напомните всем, что им придется внести пожертвования на её храм, если откроют сие происшествие. А если будут болтать об этом по пьяной лавочке, так отведают плетей за богохульство! Что еще хуже для них!

— Да будет так! — капитан Азигет подозвал боцмана.

Матросы, столпившиеся на палубе, с изумлением слушали боцмана и озирались на исчезающие за кормой острова. После благодарственной молитвы, слова которой с азартом твердили матросы, все прекрасно поняли, что эту тайну следует хранить при себе во избежание крупных неприятностей.

День прошел незаметно, и легкий ветерок едва наполнял паруса фрегата. Что поделать — вблизи берегов Унерланлии никогда не было сильных ветров, и основной королевский флот базировался на островах.

Утро принесло не только прохладу, но и открыло на горизонте близкую землю.

Через три часа фрегат медленно входил в гавань, торжественно и величаво неся королевское знамя. Зеваки, привлеченные звуком выстрела из вестовой пушки, толпились на пристани, гадая, что это за корабль входит в порт. Капитан Азигет, в парадном мундире, блистая начищенными до блеска латами, рубанул воздух рукой, и грохот приветственного салюта обрушился на город, все ещё дремавший в утренней дымке.

Пушки береговых батарей ответили двумя залпами, и таможенный пристав, привстав в подплывающей лодке, пытался разглядеть, что это за судно прибыло в столь неурочный час.

Узнав капитана, заулыбался, предвкушая тяжесть монет в кармане форменного мундира.

Вдруг его лодку опередила фелюга с длинным и узким носом. Шестеро монахов, налегая на весла, гребли, так что их лодка, оставляя за собой пенный след, подлетела к фрегату первой. Некто в черном поднялся по веревочной лестнице на борт и в нарушение всех таможенных правил, забрал двух пассажиров. Правда, одного из них пришлось буквально на руках спускать в лодку, которая рванулась в обратный путь с не меньшей прытью. Долго ещё над волнами звучала разухабистая песня о веселом монахе, загулявшем в прибрежной таверне.

Таможенный пристав, принявшийся было корить капитана за такое самоуправство, сразу примолк, узнав, кем были эти два пассажира. Потом долго рассматривал документы, по форме и содержанию абсолютно правильные, но написанные на такой бумаге и таким ровным и приятным почерком, что совсем невозможно было даже понять, как в далекой и полуграмотной колонии могли создать такое чудо. Махнув рукой, выдал разрешение на вход в порт. Да и как не выдать? Целых два сентама легли в его карман, вместо привычных трех санти. Пристав, поправив форменную шляпу, взмахнув рукой, отпустил свою лодку. Стал рядом с капитаном и поискал глазами фелюгу, что забрала двух таких важных слуг ордена.

Лодка с епископами и не намеревалась причалить к пристани, наоборот, обогнув искусственную насыпь, защищающую пакгаузы и береговые батареи от волн, подплыла к небольшому причалу, возле которого, на берегу, ждала карета с затемненными окнами.

— Знатные вельможи, стало быть, прибыли с вами! — обратился он к капитану.

— Епископы самого синода Ордена Святителей! — охотно откликнулся Азигет, ему нетерпелось сойти поскорее на берег, где поджидало так много новостей и приятных соблазнов.

— Однако ваше судно вышло всего семь месяцев назад и уже вернулось обратно! Какой попутный ветер так раздувал ваши паруса?

— Этот ветер, достопочтенный Арис, направляла рука самого великого Фарана! Да святится его имя во время света и времена тьмы!

— Да святится! — эхом откликнулся инспектор Арис.

Дальше плыли, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Упоминание имени главы Ордена, было достаточно, чтобы любой держал язык за зубами, а то можно было потерять его вместе с головой.