На заре огромные клубы черного дыма плыли над площадью Святого Марка. С первыми лучами солнца с пожаром удалось справиться. Но дворец сильно пострадал: крыша обуглилась, Зал Большого совета весь выгорел. В помещениях третьего этажа подсчитывали урон. Многие полотна были уничтожены, и среди них полотна Беллини и Порденона. А также с десяток полотен Тициана[121].
Прислонившись к цоколю колонны Святого Марка под присмотром крылатого Льва и пса, сраженные усталостью и переживаниями, спали четверо друзей. Первым из объятий Морфея вырвался Виргилий. Он потер глаза, раздраженные гарью, бросил взгляд на дантовы разрушения. И вдруг из дымящихся развалин выпорхнула птица. Виргилий разбудил Мариетту, спящую на его плече, чтобы показать ей полет птицы над разоренным дворцом.
— Смотри, голубка!
Тинторетта взглянула в указанном направлении, и улыбка озарила ее лицо.
— Это не голубка, Виргилио! Это феникс. Una fenice.
Мариетта Робусти в задумчивости отложила кисть с охряной краской и поднесла руку к своему мужскому камзолу. Под рубашкой на груди хранилось письмо, только что доставленное из Парижа.
Париж, год от Р.Х. 1578
Драгоценная моя,
я был счастлив узнать, что твоему отцу поручили вернуть потолкам Дворца дожей их былое великолепие, утраченное в ту апокалиптическую ночь в декабре прошлого года. Я так и вижу, как ты помогаешь ему во всем: дописываешь, покрываешь лаком. Вижу тебя и плачу…
У Тинторетты перехватило горло. Она подняла глаза на «Юпитера, объявляющего Венецию королевой морей», полотно, которое ее отец писал для Залы четырех дверей.
Мне так не хватает Венеции, а еще больше тебя, даже если моя дорогая Флорина, Пьер и Лизетта и твердят мне что ни день, что мое место в Париже. Знай, что так долго, как ты того пожелаешь, твое место, дорогая, будет в моем сердце.
Там, где я храню перо — птицы-феникс, как ты сказала, — которое ты дала мне, когда мы прощались навсегда.
Казалось ли ей, или на самом деле этот Меркурий, с жезлом в руке, со взглядом, устремленным вдаль, странным образом напоминал Виргилия? Мариетта так и не решила. Взгляд ее затуманился. Слеза скатилась и смешалась с охрой в капелине.
