Завещание сталкера - Багряные сны - [4]

Бандиты спустились вниз метров на тридцать и спрятались от предполагаемого противника за большим кустом. Один из них долго смотрел вниз в бинокль, потом долго переговаривался с двумя другими, Ван Гог даже слышал их шепот, но слов разобрать не смог. В конце концов, один из них сместился чуть в сторону и, примостившись за камнем, начал наводить на противника автомат.

Из того, что Ван Гог видел своими глазами, выходило, что противник повелся на его подставу, и действительно решил, что один из сталкеров погиб, а второй слишком занят, чтобы обратить на них внимание. Пришло время действовать.

Ван Гог, стараясь не совершать лишних движений, вынул из РГД-5 чеку, выждал две секунды и легким движением руки отправил ее точно в тот куст, за которым прятались два бандита. Один из них успел разобрать, что именно шмыгнуло мимо него и застряло в сплетении веток кустарника, он даже успел что-то выкрикнуть, но его голос тут же потонул в грохоте взрыва, и два тела разлетелись в разные стороны. Третьего бандита, оглушенного взрывом, Ван Гог добил в упор из автомата, тот даже не успел развернуть в его сторону ствол.

С последним членом банды пришлось повозиться. Поняв, что его товарищи нарвались на засаду, и он остался один, бандит отошел к подножию сопки и спрятался за деревом. Ван Гог вообще не имел бы ничего против, если бы тот просто ушел, перестрелка все равно привлечет внимание любопытных и сохранить в тайне «грибное место» уже не удастся, так что сталкер дал бы ему уйти, но четвертый номер уходить не торопился. Похоже, он, во что бы то ни стало, решил получить свое. «Ну что ж, — подумал Ван Гог, — тебе же хуже».

Бандит был хорошо прикрыт деревом, но совершенно не видел врага, Ракитянский, с точностью до наоборот, был совсем не виден за плотными рядами кустарника, который не мог служить хорошей защитой от пуль. Теперь все зависело от терпения и хитрости, которыми обладали противники, и в этом заочном споре победу одержал более опытный сталкер. Спустя десять минут, нервы бандита не выдержали, и он позволил себе выглянуть из-за своего укрытия, чтобы осмотреться. Этого времени Ван Гогу хватило, чтобы прицелиться и сделать всего лишь один, но очень точный выстрел.

— Вот так-то! — Весело сказал Ван Гог, сегодня Зона была щедра на удачу.

Быстро обыскав трупы, и не найдя ничего особо ценного — в рюкзак Ван Гога перекочевали только немного продуктов и пара аптечек с антирадиационными препаратами, — сталкер направился к товарищу, который зря времени не терял и успел достать одну из «душ». А вот вторая висела внутри плотного кольца «каруселей» и было ясно, что достать ее будет очень нелегко.

— На, держи. — Ван Гог вложил в руки Фонаря две гранаты, экспроприированные у мертвых бандитов. — Патронов для наших пушек у них нет, так что улов небогатый. Иди на склон, карауль, если что кричи.

— Будет сделано! — Фонарь стукнул штиблетами, козырнул и отправился занимать рекомендованные позиции. Глядя ему в след, Ван Гог усмехнулся одними губами, прошептал: «Цирк по тебе плачет, клоун», — и приступил к делу.

Потратив почти двадцать минут на извлечение «души» из карусельного плена, Ван Гог приблизился к Фонарю. «Все в порядке» просемафорил тот. Ван Гог положил перед собой оба артефакта, один из них был чуть больше, но зато второй светился ярче и Ван Гог был готов поспорить, что размер здесь не главное.

— Сколько за них дадут? — Не удержался от вопроса Фонарь.

— Дадут много, но мы их продавать не будем.

— Почему?

— Попробуем превратить их в более дорогие артефакты.

— А, бабушкины рецепты. — Не радостно сморщился Фонарь, уж больно не любил он совать артефакты в аномалии. — Так их можно и лишиться, не всегда артефакты мутируют в то, что надо.

— А то я не знаю! Ты иди, учи жену щи варить, а я как-нибудь без лишних советов обойдусь!

— Да ты что, Ван Гог? Какая муха тебя сегодня укусила? Я ж разве против? Рецепты, значит, рецепты. Ты только объясни толком, чего ты хочешь.

Ван Гог смотрел на «души», не поднимая глаз на напарника. Он понимал, что зря разозлился на него, но сдержать свой порыв не смог. Еще больше он боялся сказать Фонарю, чем он был весь день расстроен. Но после того, как он не смог совладать с нервами, молчать было бессмысленно.

— Ладно, Фонарь, замяли. Ты меня прости, просто мысль тут одна есть. Я даже не знаю, как тебе это объяснить, но… Короче, ты только не смейся. Ты в Зоне человек новый, а я по ней уже пять лет сандалии тру, и к таким вещам привык относиться серьезно… — Ван Гог в очередной раз замолчал.

— Ну, давай, не тяни ты кота за хвост. Говори уже.

— В общем, сон мне приснился. Вчера, когда мы около «100 рентген» в бункере прилегли. Как будто стою я в темном длинном тоннеле, а напротив стоит сталкерша, из ботаников, в тумане таком голубоватом, а я, как будто знаю, что она сейчас туда шагнет и все, с концами. И она, короче, говорит: …

— «Алекс, я погибаю и мне «поле артефактов» уже не к чему, а тебе они пригодятся. — Перебил Фонарь. — Так?

— Так.

— А точнее: «Я, научный сталкер Мэг, завещаю найденное мной «поле артефактов» своему брату… Верно?»

— Тебе тоже это приснилось?