Завещание Шекспира - [175]
У Сюзанны и Джона Холла детей больше не было. Джон умер в 1635 году. Их единственная дочь (моя внучка Элизабет), вышла замуж в 17 лет за 33-летнего Томаса Нэша из Линкольн-Инна 22 апреля 1626 года. Они прожили двадцать лет в бездетном браке. Через два года после смерти мужа Элизабет снова вышла замуж, за Джона Барнарда из Абингдона в Биллесли, что в четырех милях от Стрэтфорда. Свадьба состоялась 5 июня 1649 года, а через месяц умерла ее мать Сюзанна. На следующий год после реставрации на троне Карла II король сделал Барнарда баронетом за службу во времена гражданских войн, и Элизабет умерла дворянкой. Джону Шекспиру это пришлось бы по сердцу. Она умерла в 1670 году в возрасте 61 года. Баронет Барнард не наделил ее потомством, и в этом не было его вины: побывав дважды замужем, леди Элизабет оказалось бесплодной, как смоковница. Только сын Джоан Харт понес дальше шекспировские гены и финансово преуспел. Сама Джоан умерла в 1646 году.
Несмотря на мое завещание, эту отчаянную попытку сохранить материальную выгоду от моего творчества в целости и в каком-то смысле продолжить существование, природа в конечном итоге победила искусство – такова печальная повесть Шекспиров. Что же касается материального имущества, неодушевленных вещей… После смерти Сюзанны состояние перешло к Элизабет, включая дом на Хенли-стрит и Нью-Плэйс, но она до конца своих дней жила в абингдонском особняке вместе с Барнардом. Отец ее завещал книги из своего кабинета зятю, ее первому мужу, чтобы Нэш располагал ими, как сочтет нужным. В его библиотеке были и мои книги. Старый Барнард завещал все книги, картины и утварь семье. Моя библиотека рассеялась, как пригоршня зерен, брошенных птицам или просто выброшенных на ветер, как и моя недвижимость, которую Харты прожили в пух и прах. Она стала моей не более, чем когда-то принадлежавший мне тлен, просочившийся в Эйвон и вместе с ним испарившийся и ушедший дальше, за пределы атмосферы. Так ушел со сцены Уильям Шекспир и его род.
Главные герои в некотором смысле еще остались у алтаря церкви: ваш покорный слуга, слева от меня – Энн, справа – Томас Нэш на месте, предназначенном для Элизабет, умершей и похороненной в Абингдоне; справа от Нэша – Джон Холл рядышком с Сюзанной, от которой теперь осталась лишь эпитафия в память о ее грубо потревоженных костях. Семейное собрание памятников и праха в стенах Святой Троицы, река, посеребренная лебедями, узкие улицы и закоулки, Стрэтфорд – Хенли-стрит, Нью-Плейс, Сниттерфилд, Шоттери, бывшая школа, мост, ведущий в Лондон, сам Лондон и все города мира, откуда приходят положить на могилу цветы, прочесть мои строки, а может, и сходить в театр, прежде чем отправиться дальше – в Венецию или Верону, все меньше понимая, что же делать с тем, что по-настоящему важно, с сутью вещей – с поэзией души, с душой эпохи.
Энн совсем немного не дожила до опубликования Первого фолио моих пьес. В 1623 году их подготовили к печати мои старые друзья Хемингс и Конделл. Невелика беда, я имею в виду, что не дожила. Не догадалась умереть попозже. Читать она не умела, издание первого собрания моих драматических произведений не имело для нее значения. Какое счастье, что меня уже не было на этом свете и я его не увидел. На титульном листе красовался кошмарный портрет вашего автора, выполненный бельгийским гравером Мартином Дройсхутом. Редакторы наняли художника подешевле – молодого и неопытного. Отчайтесь, исполины! Взгляните на сей труд, владыки всей Земли! У меня оказалось два правых глаза, а у кафтана две левых стороны. Не нужно быть ни художником, ни еврейским портным, чтобы заметить эти промахи. Голова, которая, кажется, лежит отсеченной на блюде кружевного гофрированного воротника, дьявольски непропорциональна телу. Ну, черт с ней, с этой гипертрофированно чудовищной головой, возвышающейся над нарядным дублетом, но откуда взялось это лицо в форме скрипки? Это портрет ярмарочного уродца и, хотя в нем можно меня узнать – чувствительный нос, губы, созданные для поцелуев и обходительных бесед, большие светящиеся глаза, которые всматриваются в суть жизни и отражают яркость ее красок, купол лысеющего черепа умника Уилла, – спешу вас уверить, что все это не более чем фоторобот – если вы позволите употребить это слово, – составленный с устного описания неопытной рукой подмастерья.
Кто он, ваш Уилл? Он человек. Если хотите понять, каким был истинный я, каким я был, посмотритесь в зеркало, и там вы увидите меня, только печальнее и мудрее, чем хотелось бы в моем возрасте – или в вашем. Я всего лишь один из вас, из людей, ничем не лучше ни невинного животного, ни мудрых богов. Я был отмечен не внешне, а своей судьбой, которая взвалила на меня груз таланта, дар слова. Я умирал в словах и воскресал как Феникс, преображенный. Слова были стихией, в которой я парил. Алогичные образы, странные и невозможные скачки воображения, ослепительно двусмысленные слова, гораздо менее надежные, чем старый добрый стрэтфордский суглинок. Но я писал их, как женщина говорит и думает одновременно, и одно предложение рождало следующее в непрерывной любовной игре, в которой одно слово флиртовало и спаривалось с другим, и так рождалась пьеса – вечная загадка моего таланта. Всю свою жизнь я нес его бремя и сполна им воспользовался. Бен Джонсон подчеркнул это в стихотворении-наставлении на форзаце книги, рядом с гравюрой:
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.