Завещание оборотня - [79]

– Откуда вы знаете, чего он хотел и чего не хотел?

– Я же телепат. Мысли льва я читать не могу, но простейшие эмоции улавливаю отчётливо. Кстати, ваши мысли мне тоже непонятны.

– И не удивительно. Я ведь думаю на африкаанс, вот вы моих мыслей и не понимаете. Это не случайно. Британские отделы наших спецслужб преимущественно укомплектованы бурами. Иначе телепаты из вашей контрразведки читали бы нас, как открытую книгу.

– Но ведь если ваш агент думает не по-английски, то любому телепату очевидно, что это иностранец, а значит, он сразу под подозрением.

– Это неважно. У нас нет в Британии агентов-нелегалов, – соврал Виллем, пользуясь тем, что Леони не в силах распознать ложь. – Нам важнее не то, чтобы наших сотрудников у вас не распознали, а то, чтобы из них не так просто было бы тайно вытянуть информацию. Ну да ладно. Я ведь зашёл попрощаться. Так уж вышло, что помимо четы Пауэрс у меня полно и другой работы.

– Имеете в виду расследование того убийства?

– Вы про обгрызенный львом труп? Нет. Убийство это, или несчастный случай, но это дело полиции, а отнюдь не разведки. Меня оно никоим образом не касается.

– Ну, тогда действительно давайте прощаться. Удачи вам, Виллем!

– И вам, Леони!

Виллем вышел из хижины, попрощался с Джейн, которая ухаживала за драконом, подготавливая его к обратному полёту в Йоханнесбург, и сел за руль. Путь его лежал к ближайшему кемпингу, где он намеревался заправить машину. Дорога не требовала особого внимания, и Виллем обдумывал один странный, на его взгляд, поступок Леони.

В досье четы Пауэрс было написано, что отношения между ними вполне можно назвать любовью. Впрочем, Виллем и без досье это явственно видел. Но в его представлении любящая жена обязательно назовёт родившегося сына именем умершего любимого мужа. Никакие предварительные договорённости этого не делать во внимание приниматься не будут. А Леони называет сына именем другого мужчины. Значит, она уверена, что её муж жив. Не предполагает с высокой вероятностью, а точно знает. Имейся у неё малейшие сомнения, она бы пока повременила давать сыну имя. Прошлым вечером такой уверенности у неё не было. Значит, за ночь что-то произошло. А единственным стопроцентно убедительным доказательством для неё мог быть только разговор с мужем. Никакие сообщения третьих лиц полной уверенности не дадут. Разговор мог быть только личный, лицом к лицу. Вряд ли по радио или по телефону. Значит, скорее всего, Джерри находится в посёлке. А попасть туда он мог только на драконе, вместе с Джейн. Да, посетовал Виллем, не упился бы туземным самогоном, не отрубился бы, когда прилетел дракон. А значит, увидел бы, кто прибыл на драконе, и не мучился теперь сомнениями.

Машину заправили, и Виллем развернул свой автомобиль в обратный путь. Джейн сказала ему, когда планирует отправиться со своим драконом в Йоханнесбург. Именно к её отбытию он и подгадал время своего возвращения. Как он и ожидал, взлёт дракона наблюдало огромное количество зевак. Надо полагать, всё население посёлка, свободное от работы, и некоторая часть пренебрегающих работой. Среди разнообразных чёрных лиц кафров бросались в глаза два белых. На машину Виллема внимания никто не обращал. Все глаза были прикованы к дракону. Действительно красавец, подумал Виллем. Но сейчас не время для любования животным миром. Он решительно подошёл к Пауэрсам и обратился к Джерри.

– Мистер Пауэрс, для покойника вы неплохо выглядите. Только покойникам вредно выходить на свежий воздух. Могут осиновый кол кое-куда вбить.

– Билл, понимаете, какое дело…

– Понимаю, мистер Пауэрс. Вы инсценировали собственную смерть, чтобы убили мисс Хильду. А теперь я вижу вас живым, что сразу делает ваш план несбывшимся. Что дальше? Мисс Томсон, надо полагать, полностью в курсе событий и на вашей стороне. Вы скормите меня дракону? Или побоитесь сделать это при кафрах? Им на меня наплевать, но и на вас – тоже. Могут ведь и проболтаться.

– Есть стандартная цена за молчание, – улыбнулась Джейн. – Мистер ван дер Кодде, вас устроит миллион фунтов стерлингов?

– Это зависит от того, что мистер Пауэрс ответит на мой вопрос и поверю ли я ему. Мистер Пауэрс, труп, обгрызенный львом, с вашим паспортом в кармане – это ваша инсценировка или случайность?

– Не случайность, конечно. Но я тут ни при чём. Событиями руководил оборотень. Это, скорее всего, был Стивен, он, кстати, принял вашу, Билл, внешность. Ну, а я по мере сил ему помешал. И ещё там лев был замешан немного.

– Хорошо. Я вам верю. Так вы мне предлагаете за молчание взятку в размере миллиона?

– Почему вы так формулируете? – поинтересовалась Леони. – Взятка – это когда человек нарушает за деньги служебный долг. А ваш долг к этим событиям ни малейшего отношения не имеет! Вы сами говорили – это дело полиции, а не разведки!

Её ребёнок заплакал, но она мгновенно приняла меры, и малыш довольно зачмокал, поглощая мамино молоко, благо кафрское платье, надетое на Леони, позволяло кормить ребёнка, не раздеваясь.

– Я не буду болтать, – пообещал Виллем. – Но почему вы такие корыстные, всё меряете на деньги? Вы мне отвратительны! Засуньте этот миллион себе сами знаете куда! Заключим сделку – я никому не говорю, что мистер Пауэрс жив, а вы не называете его сына моим именем! Согласны?