Завещание оборотня - [106]

– Да, профессор.

– Вас интересует моё экспертное мнение, имеют ли приведенные вами совпадения некоторую мистическую компоненту. Вы сами составляли этот отчёт?

– Да, профессор. С помощью ещё нескольких людей. Но инициатива целиком принадлежала мне.

– Могу я полюбопытствовать, почему вы с этим вопросом обратились именно ко мне, а не к кому-нибудь из видных деятелей в сфере мистики? Они вас за такую подборку фактов носили бы на руках.

– Я пока что предпочитаю по нашей грешной земле ходить сама. Мне не требуется восхищения адептов мистики. Единственное, что меня интересует, это то, что вы уже изложили, – мистика здесь присутствует или нет. Полагаю, вы сможете ответить на этот вопрос гораздо объективнее тех, кто мистикой бредит.

– Редкое здравомыслие для аристократки вашего возраста.

– Если вы не догадались, я работаю в полиции.

– Крайне удивлён. Ваше платье стоит примерно столько, сколько составляет фонд зарплаты Скотланд-Ярда.

– Тем не менее я действительно там работаю, хотя и не утверждаю, что именно там получаю основной финансовый доход. Так вот, в полицейском понимании экспертиза должна давать сведения о том, что происходило на самом деле, а не то, чего хочет заказчик экспертизы.

– Немного невнятно сформулировано, но я вас понял. Вы хотите знать, как обстоят дела в реальности, а не жаждете получить подтверждение своим предположениям.

– Совершенно верно, профессор. Именно поэтому я обратилась к вам. К человеку, которого называют убийцей мистики, и от упоминания имени которого у мистиков начинается нечто, напоминающее пляску святого Витта.

– Если не секрет, зачем вам это знание?

– Видите ли, профессор, я с детства увлечена мистикой. Разнообразные непонятные совпадения приводили меня в восторг.

– Леди Джоан, непонятные вам – ещё не означает мистические.

– Да, конечно. Но тем не менее мне это нравилось. И вот недавно… Впрочем, не стану пересказывать, это изложено в документе, который вы уже читали, а вы высоко цените своё время.

– Хочу ещё отметить, что для женщины вы очень компактно излагаете свои мысли. Позвольте выразить вам своё искреннее восхищение. Теперь несколько слов обо мне. Я отставной кембриджский профессор математики. Специализировался на математической логике. А моим хобби была история. Вам известно, что в двадцатом веке практически вся наука, включая психологию, экономику, филологию и медицину, поставлена на прочную математическую основу?

– Мне это не было известно, но я верю вам на слово.

– Я употребил слово «практически», потому что есть крайне малочисленные исключения. Одно из них – история. Полагаю, вы не станете оспаривать утверждение, что история считается наукой?

– Профессор, я не намерена вообще ничего оспаривать.

– И вот имеем ненормальную ситуацию – наука, не имеющая вообще никакого математического аппарата. Условно предмет исторической науки можно разбить на две части. Это исторические факты и связывающие их исторические закономерности.

– Мне почему-то кажется, что вы не так высоко цените своё время, как недавно говорили.

– Я уже подхожу к сути вопроса.

– Очень на это надеюсь.

– Так вот, для того чтобы проследить некую историческую закономерность, нужно сперва отобрать относящиеся к делу исторические факты и определить в них значимые признаки.

– Профессор, если хотите, чтобы я вас понимала, проиллюстрируйте свои утверждения примерами.

– Извольте, леди Джоан. На страны, обладающие ядерным оружием, ни разу за всю историю никто не нападал. Это закономерность?

– Так тут же всё очевидно! Если кто-нибудь посмеет…

– Вот именно, всё очевидно! А вот другая закономерность. Все мировые войны длились чётное количество лет. Что из этого следует?

– Не знаю, профессор.

– Так я вам скажу. Из этого не следует ничего. Потому что чётность не является значимым признаком.

– Я раньше думала, что история – это список дат.

– Очень распространённое заблуждение! Так вот, подытожим. Поскольку математический аппарат в истории отсутствует, отбор фактов, которые объединяют закономерности, производится практически произвольно. То, что в закономерность укладывается, принимается на ура, а что нет – ищется объяснение, почему эти факты рассматриваться не должны. Теперь перейдём непосредственно к предоставленному вами списку совпадений.

– Жду с нетерпением, профессор.

– Приведенные вами факты – тоже часть истории. И вы изыскали две закономерности, их объединяющие. Первая – это связь между жертвой и убийцей. Разумеется, связь нематериалистическая. Например, женщина по имени Леони убивает льва. Звучит впечатляюще. Второй случай – оборотень Джозеф, как вы уверены, убивает оборотня Хильду. Это уже неубедительно. Рассмотрим остальные случаи. Или хотя бы один. Лев убивает профессора Джастина Хэмптона. Что тут совпадает?

– Лев – людоед, и профессор тоже людоед.

– Надо же, я этого не заметил. Хорошо, продолжаем эту цепочку. Этот самый Хэмптон убивает Стивена. Что их связывает?

– Не знаю. Может, оборотень убивает сына оборотня?

– Это материалистическая связь. Наследники убивают друг друга. Не годится.

– Затрудняюсь сказать.

– Итак, мы имеем восемь убийств. В двух из них имеется символическая связь между убийцей и жертвой. Заметьте, вы берёте любую символическую связь, а не конкретную. И даже при этом в трёх четвертях случаев вы такой связи найти не можете.