Завещание мессера Марко - [3]
Донна Флора сказала укоризненно:
– Когда ты научишься себя вести, как воспитанный молодой синьор?
Марко давно выучил, что добропорядочный гражданин, допускаемый к общественным собраниям и пирам, чашу с вином должен брать только обеими руками и что нельзя заглядывать в чужую тарелку, ковырять пальцем в зубах и сидеть на скамье, скрестив ноги.
«Ох, уж эти простодушные тайны чуть оперившихся петушков и курочек!» – Скрывая усмешку, донна Флора мерила юношу сердитым взглядом.
Племянник пригож: лицом в покойную мать, силой в брата Никколо. А у девчонки тугой лиф, каштановая коса, вишневые губы – и ведь не постоит спокойно: вертится, кокетничает, стучит каблучком, как ретивая кобылка копытом.
– Гляди у меня, Занина…
– А что? В чем я провинилась? Клянусь святой Инессой…
Окончив завтрак, Марко на мгновение поднял глаза вверх, пошевелил губами и перекрестился.
Донна Флора взяла из рук Катаруццы корзину с едой и бутылью вина.
– Отнеси фра Протасио, – сказала она племяннику.
Марко схватил корзину, побежал из кухни по коридору, выскочил за дверь и зажмурился – после сумрака комнат солнце ослепило его.
Пахло плесенью, гнилой рыбой и солью. Множество гондол уже сновало по зеленой воде каналов. В глазах рябило от пестро одетой, спешащей во всех направлениях толпы.
Доминиканец Протасио слыл ученым и праведным монахом. Многие годы он был духовником семьи Поло, исповедуя, утешая в тяжелые минуты, приходя на помощь житейским или юридическим советом. Он жил неподалеку, на Рио-дель-Греки.
Марко любил наблюдать, как старик переписывает молитвы на выскобленные желтоватые листы пергамента, и, стоя за его спиной, пробовал разбирать латинские строки. Получалось плохо, но Марко не огорчался. Он понимал немного по-французски, это казалось ему гораздо важнее латыни: французский становился языком королевских дворов, и при заключении торговых сделок на нем объяснялись купцы всех стран Европы.
Фра Протасио рассказывал юноше об отважных мореплавателях и славных рыцарях, сражавшихся в Палестине «за гроб Господень». Описания их подвигов и путешествий сопровождались явственно бьющим в уши, соблазнительным звоном золота. Пряности, яркие камни, оружие, рабы, пестротканые одеяния… Это занимало всех на набережной – толстосумов и нищих. И, как всякий венецианец, Марко тоже мечтал разбогатеть, плавая под осеняющим наживу лазоревым флагом республики. Снискать уважение сограждан, жениться на красавице из знатной семьи, иметь под рукой верных телохранителей и слуг, к почтенному возрасту надеть пурпурную мантию сенатора, а может быть, и шапочку дожа – все было возможно в процветающей и веселой Венеции. Богатство поможет увидеть порты туманной Англии, куда плавают за оловом и сельдью, побывать в огромном, многоязыком Константинополе, у русов и буртасов, населяющих северные леса, скупать драгоценные меха и речной жемчуг, проплыть от диких татарских степей до Аккры и Александрии и, если благосклонна будет судьба, дойти по неведомым путям до сказочной страны индов, полной несметных сокровищ и чудес…
Поверхность каналов рябила от дождя, над лагуной стлался сивый туман. Марко разжигал очаг, садился напротив мудрого старика и продолжал внимательно слушать его неторопливое повествование.
Много лет назад фра Протасио, в числе других бродячих монахов, прошел пешком от Калабрии до отрогов Альп. В воспоминаниях старика бурлила многоцветная яростная жизнь: горели разграбленные селения, звенели клинки враждующих патрицианских семей, растревоженными ульями гудели восставшие против феодалов города, корчились на кострах обугленные тела еретиков и колдуний, а в придорожных тавернах пьянствовали, орали песни, тискали девок папские шпионы, бандиты, пастухи с Абруццких гор, сбежавшие из наемных армий солдаты и бормочущая молитвы, лукавая странствующая братия. Но среди дыма и разора, вопреки тревогам и смутам пели в садах соловьи, цвели мирты и розы, и происходили поразительные любовные истории с тайными свиданиями, дерзкими похищениями и бешеными скачками в ночном мраке.
Монахи-переписчики обитали в низеньком деревянном доме, разделенном на отдельные кельи. Войдя к своему духовнику, Марко неожиданно увидел незнакомца в черной засаленной одежде, с четками в руках. Незнакомец дремал: клевал красноватым носом, выставив давно не бритую, щетинистую тонзуру. Заметив Марко, он живо поднялся и подошел.
– Молодому синьору нужен Протасио, наш мудрый брат? – гнусаво заговорил носатый и хитро сощурил круглые глаза. – О, святой Бенедикт! Какой завтрак принесли праведному Протасио для подкрепления его немощных сил! – Он потирал волосатые руки, далеко вылезшие из коротких обтрепанных рукавов. – Господь не сочтет эту трапезу и за малый грех, ибо нет здесь отступления от поста, да и не найти человека более воздержанного и усердного в молитве…
Марко сразу понял, что имеет дело с одним из тех монахов, которые сотнями толкутся по улицам, навязывая горожанам ладанки с мощами и бутылки со святой водой, готовые состряпать за плату прошение или донос, присутствовать при торговом договоре, лжесвидетельствовать на суде и даже украсть, если представится возможность. Недаром старинная венецианская пословица предостерегает от них наравне с портовыми путанами и скользкими каменными ступенями.
Царь Саул (1029–1005 гг. до н. э.) — едва ли не самый почитаемый из древних правителей Израиля. По легенде, он был призван на царство еврейским народом, вопреки воле судей и пророков, руководивших в те времена жизнью страны. Ведя непрерывные войны с агрессивными соседями, Саулу в итоге удалось собрать разрозненные земли колен Израилевых в единое государство. Однако преждевременная гибель Саула и его сыновей помешала основанию его династии…
Бывший сотрудник одного из столичных НИИ, выйдя на «досрочную» пенсию, однажды обнаруживает, что его верная и скромная жена занимается самыми непотребными делами – прелюбодействует, да еще музицирует в лесбийском клубе «Золотая лилия». Не вынеся такого позора, пенсионер кончает жизнь самоубийством. Но когда местные сыщики взялись расследовать это дело, то неожиданно столкнулись с серьезным сопротивлением и даже прессингом со стороны ряда влиятельных чиновников. А после странной гибели вдовы пенсионера дело приняло и вовсе непредсказуемый оборот…
Последние месяцы царствования Бориса Годунова. С хриплым граем тучами летело воронье к столице. У западных границ Гришка Отрепьев, выдав себя за убитого царевича Димитрия, возглавил польское войско, которое под предлогом восстановления его на престоле вторглось в Московское царство. К ним присоединяются и казаки.Осада Москвы и Смоленска, интриги Шуйского и Самозванца, второй Лжедмитрий и польский королевич Владислав – длинная вереница имен и испытаний ждет землю Русскую, прежде чем тяжелая шапка Мономаха увенчает достойное чело первого царя новой династии.
Страницы книги, посвященной судьбе выдающегося поэта Древнего Рима Гая Валерия Катулла (I век до н. э.) погружают читателя в сказочный и трагический мир истории, наполненный бурными событиями периода кризиса римского общества. Лирика Катулла, его пылкий характер, сложные взаимоотношения с друзьями и недругами, дерзкое отношение к сильным мира сего, страстная любовь к известной безнравственной красавице Рима позволяют ощутить живое дыхание эпохи, которая предстает перед нами и в ярких образах Цезаря, великого оратора Цицерона, полководцев Красса и Помпея, мятежного сенатора Катилины…
Роман известного писателя посвящен герою Отечественной войны 1812 года, генерал-майору Александру Никитичу Сеславину (1780–1858). Он сражался бок о бок рядом с Багратионом под Аустерлицем, в качестве адъютанта Барклая-де-Толли был участником боев под Смоленском и Бородинской битвы. После принял командование легким отрядом для ведения партизанских действий. Именно благодаря Сеславину был обнаружен отход французов из Москвы, пытавшихся уйти на «зимние квартиры» по Калужской дороге, и поставлен заслон у Малоярославца.
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.