Завещание Инки - [69]

Однако эта мера не очень-то помогала. Сухая трава вспыхивала, как бумага, от малейшей искры, едва ее успевали погасить в одном месте, как огонь появлялся в другом. Беспокойно метались лошади.

Отец-Ягуар подскочил к пленникам, перерезал спутывавшие их ремни, схватил одного за левую руку, другого — за правую, и втроем они побежали туда, где были привязаны четыре лошади. Возле лошадей их ждал Херонимо. Увидев бегущих, он воскликнул:

— Ну быстрей, быстрей же, тащите сюда седла. Думаете, легко мне удерживать этих горячих лошадок? Здесь стало очень опасно. Я увожу их! Найдете меня сами!

Он вскочил на одну из лошадей и унесся прочь, уведя за собой весь свой маленький табун.

Отец-Ягуар схватил два седла со всей ременной упряжью впридачу…

— А как же мои книги? Мои книги! — закричал доктор, прижимая к себе один из своих тюков.

— А лопаты? А кирки? — добавил Фриц, взваливая себе на плечи второй тюк.

— Лопаты? Кирки? — переспросил Отец-Ягуар. — Да бросьте вы их!

— Ни за что! — ответил доктор. — Они мне необходимы.

Остается только догадываться, что ответил бы на эту, весьма в данный момент неуместную, принципиальность ученого не на шутку рассердившийся Отец-Ягуар, но в этот самый момент появились Ансиано и Аука и взвалили себе на плечи по седлу. Юноша бросил взгляд на недавно еще дремлющий лагерь. Там все были заняты исключительно борьбой с огнем. Но вдруг весь шум перекрыл чей-то мощный бас:

— Тормента! [60] Где пленники?!

Отец-Ягуар вздрогнул и застыл на месте, прислушиваясь к звукам этого голоса. На лице его читались тревога и какое-то мертвенное опустошение… Остальные, глядя на него, тоже приостановились.

— Они же сбежали! — пророкотал все тот же бас. — Кто-то перерезал ремни.

— Этот голос… — произнес задумчиво Отец-Ягуар. — Я уже где-то слышал его. Он…

Но ему не удалось закончить фразу. Бас начал отдавать приказы:

— Огонь погашен, все за оружие! Объясняю обстановку. Влево идти нет смысла, потому что оттуда начало гореть, в лес тоже соваться незачем: через такие заросли ни одна живая душа не продерется, значит, они могли уйти только вправо. Двадцать человек остаются возле лошадей, остальные — за беглецами!

Отец-Ягуар напряженно вглядывался туда, откуда доносился голос, но в беспорядочном мельтешении лиц, спин, лошадиных морд невозможно было разглядеть лицо того единственного человека, который его в данную минуту интересовал.

— Боже мой, Карлос, что с тобой? Почему ты не двигаешься с места? — спросил Херонимо.

— Этот голос… — повторил Отец-Ягуар словно под властью какого-то наваждения.

— Ах, подумаешь, голос! Да пусть тут хоть иерихонские трубы играют — нам сейчас не об этом думать надо. Карлос, ты слышишь меня? Нужно быстрее уходить!

— Да, но я должен его увидеть, непременно должен, понимаешь.

И он безвольным движением рук опустил оба седла, которые до сих пор держал в руках, к земле…

«Так, — решил про себя Херонимо, — просто разговаривать с ним, видно, уже бесполезно, придется встряхнуть немного нашего любимого Карлоса». И он закричал во все горло:

— Опомнись! Ты что, с ума сошел? Если ты собственной жизнью не дорожишь, нас-то зачем подставлять? Мне пока, знаешь, как-то не хочется погибать ни за что ни про что, да и другим, я думаю, тоже. Если ты немедленно не одумаешься, на меня можешь больше не рассчитывать!

Он вскочил на лошадь и галопом унесся прочь.

«Он прав, — отрешенно подумал Отец-Ягуар. — Я что-то не то делаю. Надо уходить немедленно».

И несколькими широкими шагами он догнал своих товарищей по этому приключению. Несмотря на еще больше сгустившуюся ночную тьму, зоркие глаза Отца-Ягуара разглядели ученого, который выглядел довольно комично: маленький, испуганный, судорожно прижимающий к груди тюк с книгами, он еле передвигал ноги под его тяжестью. Но Отец-Ягуар не мог, к сожалению, ему помочь: ему срочно нужно было вернуться к своим людям. Сделав еще несколько неуверенных шагов, доктор Моргенштерн взмолился:

— Фриц! Фриц! Я больше не могу! Давай поменяемся тюками!

— Хорошо, — ответил Фриц. — Получите ключи от доисторического мира, а я возьму на себя печатную ученость. Однако вам, герр доктор, придется прибавить ходу, а то как бы нам не стали на пятки наступать.

Дальше они пошли быстрее, настолько быстро, насколько позволяла это делать их тяжелая ноша, но все же им не удавалось оторваться от своих преследователей на дистанцию, обеспечивающую им безопасность. А те неумолимо приближались… Прогремел один выстрел, следом другой, но, к счастью, обошлось без ранений. Заметив, что Ансиано и Аука повернули вправо, доктор Моргенштерн и Фриц сделали то же самое. Где-то совсем близко, чуть ли не прямо за спинами у них все тот же необычайно громкий и раскатистый бас произнес:

— Оставайтесь на месте, ваша милость, до тех пор, пока я не выстрелю.

— Гамбусино! — шепотом воскликнул доктор. — Я пропал!

— Ничего, ничего, не надо раньше времени опускать руки: еще не все потеряно! — ответил ему Фриц. — У нас же есть превосходное подручное средство для борьбы с противником. Сейчас мы ему устроим небольшой сюрприз вот в этой ложбинке! Через нее наш громогласный голубчик непременно пройдет, никуда не денется!