Завещание Имама - [2]

Меня окружает с десяток человек.

- Какие новости на воле...?

- Как там чувствует себя Горбачев?

- Вы не слышали о деятельности правозащитников в Швеции?

- Когда будет объявлена амнистия политзаключенным?

Со всех сторон посыпались на меня вопросы.

- Я ничего не знаю...

Они недоверчиво глядят на меня.

- Так за что вас сюда посадили? - спрашивает толстый мужик.

- Не имею понятия.

- Вы действительно псих?

- Я затрудняюсь ответить.

- Так кто же вы?

Пожимаю плечами.

- Может это подсадной? - слышится чей то голос.

Люди сразу теряют ко мне интерес и растекаются в разные стороны по койкам, кроме толстого мужика.

- Я здесь староста. Вон там свободная койка, - показывает он рукой к стенке. - Иди занимай ее, а я пойду поставлю тебя на довольствие.

Рядом со мной лежит на койке мужчина в халате, он читает книгу.

- Как вас звать? - спрашивает он, не отрываясь от чтива.

- Не... В общем... Наверно, Иваном...

Теперь сосед с интересом отрывает голову от подушки.

- А чего так неуверенно?

- Я не уверен, что это мое имя.

- Так... Так кто же вы?

- Понятия не имею, после провала памяти, ничего не помню.

- Хорошенькое дело. Однако речь вы не забыли...

- Я так же не забыл математику и как правильно держать ложку...

- Это уже замечательно. Пожалуй в нашу среду действительно попал настоящий больной. Ну что же, давай познакомимся, зови меня Георгием Ивановичем. Раз ты утверждаешь, что у тебя провалы в памяти, я подумал, покажем-ка тебя нашему профессору Степанычу. У нас здесь почти все специальности сидят от академика, до слесаря.

Один из заключенных, профессор Степаныч в окружении "психов" исследует меня на моей кровати. Он меня царапает, бьет молоточком, проверяет белки глаз и всего простукивает.

- На что жалуетесь? - забыв где он находится, машинально спрашивает профессор.

- Я ни на что не жалуюсь.

- Что у вас болит?

- Ничего.

- Так что же тогда с вами?

- Я потерял память. Не помню, кто я.

- Так. Так. А теперь расскажите подробно...

Я рассказываю, что услышал от следователя.., вспоминаю обрыв и как весь в глине со связанными руками, вышел на дорогу, рассказываю о людях из села, развязавших меня, а потом как попал сюда.

- Немного.

Теперь он проверяет меня более тщательно.

- А ведь они вас сунули сюда, потому что вы без физических и умственных отклонений. Вполне нормальный человек. Да, бывают такие случаи провала памяти. Я думаю, она когда-нибудь к вам вернется.

- Когда?

- Это нужен большой стресс - такая встряска. Когда это будет, знает только господь бог.

Успокоил называется.

- Так он наш, профессор или не наш? - задал вопрос Георгий Иванович, мой сосед.

- Видишь ли, это трудно рассудить. Вот писатель Ладынин, мужик хлипкий, но зато духом сильный, всегда при сознании, а этот здоров, правда что то с мозгами, вроде не помнит прошлого, но зато умственных отклонений не наблюдаю. К сожалению, что произошло с его нервной системой ..., понять может только институт мозга. - Зато мне непонятно, - говорит лысый физик, как сковырнуться с большой высоты и не разбиться? Кости то от удара не развалились, у него даже внутренности не отбиты.

- Это тоже загадка природы.

- Ладно, парень, - сказал толстый мужик, старший по этой палате, - мы тебя примем в свою среду и промоем заодно твои мозги. Как вы считаете, товарищи, правильно я говорю?

- Правильно, - поддержали окружающие.

Утром обход. В зал входит большая группа людей в белых халатах. Впереди старший, крупный человек с бородкой.

- Внимание, - орет худая женщина из его свиты. - Всем разойтись по своим местам. Лодынин, а ты куда? Марш на место. Кто не будет слушаться, того оденем в рубашку и будем охлаждать в морозилке или отправим в карцер.

Все спешно разбредаются про своим койкам. Гул в зале стихает. Группа начинает с крайних коек и, почти не задерживаясь, движется по рядам. Наконец, доходят до Георгия Ивановича...

- Как дела, больной... э...э..., - басит старший, заглядывая на табличку на спинке кровати, - Петляков.

- Все в порядке, доктор.

- Что у нас там ничего на него? - обращается старший к горластой женщине.

Та разбирает папки.

- Состояние нормальное, температура, давление в норме.

- Я рад за вас, больной Петляков.

- Когда же меня выпустят?

- Как поправитесь окончательно. Пойдемте дальше.

Они столпились около меня.

- Это... это... новый больной, поступил вчера днем, - сообщает обо мне горластая женщина.

- И что с ним?

- Полное отсутствие памяти.

- Да что вы говорите. Это что то новенькое в четвертом ведомстве. С каких это пор нам идиотов стали подсовывать. Скажите больной, - он как на недоразвитого смотрит на меня. - Вы хоть меня понимаете?

- Понимаю. Я не идиот.

- Ну надо же, а... Он еще разбирается, кто он есть. Сказано, идиот, значит идиот. Запишите, - Виктор Владимирович задумался, - Катюша, что там у нас против идиотизма?

- Виктор Владимирович, у нас специальное отделение, не для такого типа больных. Мы не занимаемся лечением агрессивных болезней.

- Так, так. Напомните мне, чтобы просмотрел его дело в кабинете, а пока пропишите ему слабительное. Пойдемте дальше.

Группа идет к следующей койке.