Завещание Фродо - [3]

Олли сидел перед окном и уныло наблюдал, как тонкие ручейки стекают с черепичной крыши, иногда обрываясь и начиная капать крупными каплями. Даже мухи перестали летать по дому, рассевшись на стеклах в тупом оцепенении.

"И что этому дождю так неймется? - подумал Олли. - Будто утопить нас всех хочет. Но что интересно, не только ведь меня, а и дурацкого Пью Клюкла, и Уткинсов, и даже старого Брю, хотя на него-то воде грех злиться - они с водой давно на "ты". Рассуждая так, он не заметил, как на крыльце, оставляя комья грязи, появился его приятель Пит Репейник.

- Фух, - сказал он, снимая дождевик, - прямо потоп какой-то!

- Угу, - согласился Олли, продолжая смотреть в окно.

Прозвище Репейник накрепко пристало к Питу еще в детстве. Если он увязывался за кем-то из старших, куда бы они ни направлялись, то избавиться от него было нереально. По мере взросления градус отчаянной назойливости этого молодца значительно понизился, но все равно все знали: стоит упрямцу что-нибудь втемяшить себе в голову и он "лоб расшибет". Переубедить его мог только один невысоклик на свете - Олли. "Странная парочка, - говорили в Хойбилоне, - нашел Репейник, в кого вцепиться - в первого претендента на тот свет".

В отличие от крупного и медлительного Виндибура, Пит был невысок и суетлив. Когда один бурчал - другой, как правило, восторгался. Но пообедать как следует, любили оба.

- И охота тебе шастать в такую погоду по гостям, - пробурчал Олли, вставая и беря в руки остывший чайник.

- А чаек-то сейчас не помешает, да и что-нибудь покрепче - тем более! - мечтательно жмурясь, захихикал Пит. - И новости у меня имеются интересные!

- Кому-то тоже неймется? - съязвил хозяин.

Пропустив колкость мимо ушей, Репейник придвинулся к столу и перешел на доверительный полушепот:

- Я недавно за рекой был, на рынке (Пит давно собирался завести поросят), и все такое... Зашел потом в "Два гуся". Думал, пережду ливень, перекушу да и пойду к Брю на паром. Но не тут-то было. Проклятый дождь так зарядил, да еще с ветром... В общем, заказал я еще стаканчик, сижу и думаю: сейчас или таверну смоет, или крышу к чертовой матери сорвет. И тут вваливаются двое верзил. Ну, из тех, что к гномам штольни бить нанимаются. То да се... Слышу, разболтались они с хозяином - Гагенсом. Он ведь всегда приезжих расспрашивает, иной раз даже угостит бесплатно, только бы что-нибудь новенькое выведать. Короче, они ему и говорят: дескать, гномы напуганы поднятием уровня вод в рудниках. И Подземное озеро ведет себя очень неспокойно. Там считают, что виной всему ураган, бушевавший по ту сторону Сизых гор. Еще они рассказали, что видели в Подземном городе беженцев - десятки, а может и сотни людей из разоренных деревень с той стороны. Я еще подумал: а с какой это стати гномам пришлым помогать, да еще с территорий, не входящих в Коалицию?

- У гнома шея маслом смазана, - вспомнил старую поговорку Олли.

Тут закипел чайник, и невысоклики занялись тем, что на их языке называлось "попить чайку". Олли достал хлеб, ветчину, яблочный пирог и большую бутылку красного вина. По меркам невысокликов это был очень бедный "перекус" - так, одно баловство.

С тех пор как молодой Виндибур решил жить один (благо, от деда ему достался небольшой домик), он не слишком-то баловал свой желудок. Желание жить отдельно от многочисленных родичей возникло не из-за неприязни к ним. За этим было даже подобие теории. Олли всерьез полагал, что чем дальше он будет находиться от материнской родни, тем слабее на него будет действовать бабкино проклятие. Кстати, родня считала точно также, но только в интересах собственного душевного спокойствия.

Выпив винца и немного подзакусив, друзья пребывали во благости. В камине потрескивали сухие поленца, и дурные вести откуда-то издалека становились чем-то ненастоящим, а непогода за окном только способствовала ощущению уюта.

- Да ну их всех... - неопределенно махнул рукой Пит. - Озеро какое-то... Давай лучше в лото сыграем. Уж сегодня я тебя точно обставлю!

- Как бы не так! - оживился Олли.

И невысоклики, забыв обо всем, принялись играть.

Несмотря на проливной дождь, у Хойбилонского магистрата (сравнительно недавнее новшество в общественной жизни народца), было особенно людно. Совет во главе с Магистром невысокликов заседал уже более трех часов. Общественность же, как ей и положено, толпилась под сенью западной колоннады, томясь в ожидании и перемывая косточки заседающим.

Совет был внеочередным и даже чрезвычайным. Вернее, чрезвычайным он стал сразу по прибытии гонца от Магистра гномов Будинрева.

Сначала на повестке дня высокого собрания было два вопроса. Первый - "О берегоукреплении в связи с разливом Дидуина", а второй - "О переносе ежегодной ярмарки на более подходящее время", по тем же причинам. И если по первому пункту разногласий с самого начала не предвиделось, то перенос ярмарки предвещал бурные споры. Представители семейства Виндибуров, а в совете их было двое, и мысли такой не допускали.

Пытавшийся увещевать виноторговцев Магистр невысокликов Алебас Кротл уже сорвал голос, споря с упрямыми Виндибурами. И неизвестно еще, чем бы все это закончилось (а заседания Совета в магистрате Хойбилона славились своими потасовками и по более незначительным вопросам), но тут в зал ввалился забрызганный грязью гном.