Завернувшись в теплый плед. Лето - [8]

Шрифт
Интервал

Летнее счастье

Вечерний воздух отяжелел, налился влагой: вот-вот набегут синие тучи, грянет летний гром, по-взрослому, серьезно так; польется долгожданный дождь. Ползет тоненький, почти прозрачный паучок по дереву, ползет и шепчет:

— Погоди, дождичок-летничок, дай до дому добраться! Повремени!

— Торопись, торопись, скоро уже! — ответил ветер, шурша березовыми листочками. Он ждал этого маленького многоножку, чтобы дать ему возможность уйти.

Как только паучок скрылся, ветер задул, зашумел, засвистел. Закружилась придорожная пыль, заволновалась сочная трава, зашуршали кроны деревьев — все оживилось, заговорило о чем-то своем, неведомо лесном.

И вдруг все стихло. Настала глубокая тишина. Лесной мир на мгновение осветило голубой молнией и грянул гром. Все вокруг содрогнулось. Это беззвучие нарушил глухой звук, который все нарастал и нарастал… Земля жадно впитывала небесную воду; деревья протянули ветви, ловя ими капли, стекающие потом вниз по шершавым стволам.

В воздухе витало ночное летнее счастье. Мне хотелось раствориться в нем, насытиться. Я прислонился к дереву и замер, впитывая тишину ночного леса, дыша его прохладой и слушая эту неповторимую музыку дождя.

И грянет гром

И грянул гром… Вся долина вздрогнула и сжалась. Деревья притихли, трава замерла и поникла, чувствуя, как скоро ее придавит ветром и тяжелыми каплями дождя. Вот-вот налетит ветер, сомнет все, прогнет под себя. Только вот все ли?

Только один тюльпан стоял и прямо смотрел в черное небо. Смотреть смерти в глаза — это единственное, что ему оставалось. Так ему казалось. Он один. А говорят, что один в поле не воин. Что ж, тогда хотя бы достойно встретить гром и смерть.

И грянул гром. Молнии метали свои синие стрелы в землю. Бедная, бедная земля. За что ей это. «Наверное, ей больно,» — подумал Тюльпан. «Нет, мне вовсе не больно. Это лечебный огонь,» — ответила Земля. «Огонь не может быть лечебным!» — возразил Тюльпан. Земля ненадолго замолчала, а потом продолжила:

— Гром, молния — это лекарство от застоя. Это как новая жизнь. Больно, но полезно.

— Полезно для кого? Для цветка, который сломает ветер? Для дерева, которое сгорит?

— Полезно для гибких: цветок может прилечь — тогда он выживет. Полезно для сильных: погибнуть может слабое дерево, а сильное, даже если сгорит, вырастет снова. Понимаешь?

Тюльпан промолчал.

И грянул гром. Задул ветер и стал пригибать Тюльпан к Земле. Он сопротивляться не стал: жизнь дороже, и никому не нужно геройство — его даже не заметит никто… Он подумал о том, как хорошо утром встречать рассвет, а ночью любоваться мириадами сверкающих звезд. «Спасибо!» — прошептал наклоненный к Земле Тюльпан.

Гайдай Дарья

(@ptaha․daha)

На два слова. О любви

За кадром текст. Страстный, томящий.
И смотришь на фото, оно говорящее.
Выложишь, и все сразу поймут.
Можно ворваться на пару секунд,
можно мимо идти.
В окна чужие глядя, нюхать цветы.
Всех на свете любя, ждать и дождаться.
Можно влюбляться.
И можно, представь, на траве целоваться.
Можно смотреть напротив в глаза..
Раскатами грома в сердце гроза.
Ливень за зноем, мокры тела.
Страсть — наше лето.
Хотелось б, чтоб да.
Любимые песни, в окна ветра
попутного чувства дуют всегда.
Дорога, пусть длинная к невероятным местам,
нас приведёт, где счастье к ногам.
Руки в ладони, пальцы по коже,
мы оказались безмерно похожи.
Босыми ногами касаясь травы,
летели ввысь, в небо наши мечты.
Можно играть, можно жить,
шаг шагнуть в сторону любую.
Историю точкой окончить нельзя..
давай мы воткнём запятую.

Посвящение городу

Я подарю тебе дом
у реки, что любовью зовётся.
Я подарю тебе дом,
и ты будешь в него убегать.⠀
Звонкий смех, полный стол.
И с тобой здесь присел у оконца
тот, кто дорог и хочет тебя просто и нежно обнять.
Я подарю тебе дом,
где ты будешь всё лето с роднёю
на рассвете вставать, чтоб на кухню к бабуле бежать.
Пока все ещё спят, для тебя стол накроют.
Слушать радио и оладушки жадно глотать.
Я подарю тебе двор.
В том дворе мало окон.
Три минуты — и ты сможешь его оббежать.
Но в одном из око́н ты увидишь огромные стёкла.
И глаза, те что скачут,
чтобы стёкла оконные просто убрать.
И врубить It’s my life на весь двор,
чтоб лететь на качели
было весело вам: и тебе, и сестре.
Ведь глаза, те, что скачут, этим самым хотели
в любви своей юной признаться.
И лишь только тебе.
Вы помчитесь на великах вместе, весёлой гурьбою
поплескаться на пляже.
Ягод чужих в огородах пожрать.
И весь день во дворе, гаражах…
И ничего вы не ели.
Будет ночью вас бабушка в дом загонять.
Я подарю тебе город.
Что будет в сердцах отзываться.
Всей родни, что раскидана в разных краях.
Я подарю тебе город,
будут все улыбаться,
лишь услышав:
«Давайте как в детстве по крышам скакать».
Пусть косые дожди в этом городе частые гости,
но не смогут они ваше лето отнять.
Потому что оно к вам приходит, как солнце,
каждый раз, что садитесь за стол вспоминать.
Как вы ждали его,
как неслись с ним навстречу.
Как летели с горы, подол ягод набрав.
И вся Камская ГЭС наблюдала в тот вечер
как плескались в реке вы, крича it’s my life.
Ну а завтра с утра тот же двор, что стал тихим,
постепенно проснётся и наполнится вновь.
И огромный мой мир заиграет по новой событием

Еще от автора Елена Азарова
Как карта ляжет

Мы сталкиваемся с выбором каждый день: у перекрёстка, в магазине, даже во сне. Просчитать бы последствия, узнать заранее, как карта ляжет… Но – увы! – сделать это чаще всего невозможно. А что если?.. Переживать, радоваться, замечать оттенки – вот чему учат сюжеты, вошедшие в этот сборник.


С чего начать? Истории писателей

Сборник включает рассказы писателей, которые прошли интенсивный курс «С чего начать» от WriteCreate. Лучшие работы представлены в этом номере.


Рекомендуем почитать
На реке черемуховых облаков

Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.


Из Декабря в Антарктику

На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Мне бы в небо. Часть 2

Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.