Заулки - [4]
Конечно, он, студент, понимает, что за просто так хозяйство, разрушенное фашистскими захватчиками, не восстановишь, что терпеть надо, потуже затянув пояса, что кредита у американских, империалистов или у каких-нибудь сателлитов не получишь, разве лишь ценой немыслимых уступок, ценой позора. Понимает! Но уж больно холодные сквознячки продувают деревню, больно голодные, разрушительные. До Москвы эти, сквознячки не долетают, не пробиваются они к столичным жителям, защищенным толстым и крепким стеклом гастрономных витрин, набитых, всякой всячиной, от одного вида которых у непривычного человека кружится голова. Столица — блаженный островок посреди моря беды, на улицах чистота, довольство, смех, приятный разговор, а вся Россия в побирушках, погорельцах, слепых певцах, куда ни глянешь — протянутая рука жалостливый, изматывающий душу напев.
Сейчас он, студент, начав изучать марксизм-ленинизм и объективные законы развития человечества, понимает, разумеется, что такие негативные явления общего движения вперед, к замечательному, будущему, не остановят. У социализма есть огромная динамическая сила, она и фашистскую махину одолела, и разруху одолевает, но нельзя эту силу использовать нещадно, до дна, надеясь на ее неисчерпаемость, не задумываясь, откуда она берется. Есть и у нее пределы, и она подчинена определенным законам, как, скажем, кинетическая энергия законам физики, и надо эти пределы ощущать всем, и особенно исполнителям на местах, тем, кто спешит рапортовать об, успехах. И тогда Димкин кумир взглянет искоса, но с насмешливым одобрением: ишь, мол, теоретик, старается проникнуть в суть явлений, соображает. И кивнет, как бы соглашаясь, головой: продолжай, дескать. И только чуть глубже станут две морщинки у переносицы, появившиеся, должно быть, в те годы, когда он вытаскивал из пропасти войны страну.
Да, деревня истощается и ее сила слабеет. И как будто все хорошо идет, и справедливо пишут в газетах, что урожайность прирастает, и трактора пошли с заводов, где еще недавно делали танки, и уже не увидишь на полях яремных коров, волокущих борону или плуг… но вот у молодых парней и девчат, когда собираются они на вечерницы при свете керосинки или мигающей под тарахтенье движка лампы, только и разговоров — как бы дать деру из села. Если б паспорта давали, и половины бы не осталось, враз. У парней еще есть удача — армия, после нее можно завербоваться на стройку, а там, спустя лет пяток, лети соколом, бумаги в кармане. Девчата же остаются куковать на селе. Вот такой перекос.
В соседней Ельцовке на этой почве выпивоха председатель принялся склонять девчат к аморальному поведению, как-никак в его руках круглая печать, а ею можно пришлепнуть бумажку, без которой в городе не уцепишься. Такой вот случай возрождения барско-крепостнической морали. Ну, председателю при случае, на престольный праздник, когда село крепко загуляло, парни-допризывники, не боящиеся ни черта, ни дисбата, вломили как следует. Кольями, по старому деревенскому обычаю, не, церемонясь.
Нет-нет, об этом Димка рассказывать не будет. Не очень-то это способно развеселить, да и как-то мелковато, в духе только что разоблачённого пошляка Зощенко. Анекдот, не более. Хоть и правда. Он, студент, перед лицом САМОГО должен быть собран и строг, не размениваться на мелочи. Вот о трудоднях -это серьезно. Как вышло, что и теперь, когда миновали два самых тяжелых и засушливых послевоенных года, на трудодень в Димкиных родных местах, далеко не самых бедных, продолжают давать копеек по пятнадцать деньгами да по сто грамм зерна? Да и зерно-то — ухвостье, всяческий откидыш от веялки, с половинным полезным выходом. Когда голова колхоза объявил о таком годовом итоге, несознательная Манька Цариха выскочила к президиуму, сидевшему на телеге, — дело были теплой осенью перед сгоревшим в войну клубом — и нацелилась широким задом на членов правления и районных представителей, нагнувшись и задрав юбку. Под юбкой, естественно, никакого белья, откуда оно в деревне в теплое-то время? Колхозники, конечно, такую критику приветствовали гоготом. и хлопками.
Нет, и об этом говорить не следует. И почему это студента, когда он начинает вспоминать о родных местах, преследуют какие-то дикие, нелепые, отнюдь не предназначенные для упоминания в докладах и отчетах случаи? Односельчане на выходки горазды, не хотят жить по писаному, не сообразуют свою жизнь с высокими требованиями эпохи. И его, Димку, в такую важнейшую минуту подводят, сбивают на посмешку.
Ну что, что их толкает на проделки? Где они нашли повод? Считай, в каждой третьей или четвертой хате хозяин где-то в северных краях отсиживает срок. «Заключил с прокурором договор на лесоповал»: опять-таки зубоскальство деревенское. У кого на три года договор, у кого на пять. Тут, прикинули на селе, расчет простой, все зависит, сколько кило зерна с поля нес. За три кило — три годочка, за пять — пять. Ну, а больше-то и не унесешь, видно будет каждому встречному. Тащат-то больше в карманах или в мотне — это мужики, а бабы, само собой, в подолах. Правда, бабы реже несут, боятся. А мужики, те, что живы вернулись, отчаянные, всего навидавшиеся. Насыплют в шаровары или в галифе пшеницы и чешут с поля или с тока домой, их не то что уполномоченным, их танком не испугаешь. Дома ребятня, не накормишь — какой ты глава семьи? Бывает, и нарываются на засаду, не успевают карманы вывернуть где-нибудь под чужой вишней. А в засаде, кроме районных товарищей, сосед-доброжелатель. От этого не отвертишься, у этого зуб давно — может, еще с коллективизации или даже с раздела земли. Село давно во взаимном недоверии и смуте, как будто кому-то хочется, чтобы народ враждовал, меж собой. Такая рознь ой как мешает людям жить, как тянет поскорее раствориться в городе, в человеческом муравейнике.
В романе рассказывается об одной из самых драматических страниц Гражданской войны – боях под Каховкой. В центре произведения судьбы бывшего «адъютанта его превосходительства» комиссара ЧК Павла Кольцова и белого генерала Слащева, которые неожиданно оказываются не только врагами.
Как стремительно летит время на войне! Лишь год назад Павел Андреевич Кольцов служил «адъютантом его превосходительства». Всего лишь год, но как давно это было… Кольцов попадает туда, откуда, кажется, нет возврата – в ставку беспощадного батьки Махно. А путаные военные дороги разводят Старцева, Наташу, Красильникова, Юру. Свой, совершенно неожиданный путь выбирает и полковник Щукин…
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.
Повесть В. Смирнова и И. Болгарина рассказывает о героических делах советских партизан в годы Великой Отечественной войны.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Осень 1944 года, заброшенное в глуши украинское село. Фронт откатился на запад, но в лесах остались банды бандеровцев. С одной из них приходится схватиться бойцу истребительного батальона, бывшему разведчику, списанному по ранению из армии… По роману снят фильм на киностудии им. Довженко в 1976 году.
Таиланд. Бангкок. Год 1984-й, год 1986-й, год 2006-й.Он знает о себе только одно: его лицо обезображено. Он обречен носить на себе эту татуировку — проклятие до конца своих дней. Поэтому он бежит от людей, а его лицо всегда закрыто деревянной маской. Он не знает, кто он и откуда. Он не помнит о себе ничего…Но однажды приходит голос из прошлого. Этот голос толкает его на дорогу мести. Чтобы навсегда освободить свою изуродованную душу, он должен найти своего врага — человека с татуированным тигром на спине. Он должен освободиться от груза прошлого и снова стать хозяином своей судьбы.
Откуда мы здесь? Как не потерять самое дорогое? Зачем тебе память? Кто ты? Сборник художественных рассказов, антиутопий, миниатюр и философских задач разделен на две части. Одна с рассказами, которые заставят Вас обратить внимание на важные вещи в жизни, о которых мы часто забываем в повседневности будней, задуматься над проживаемой жизнью и взглянуть на жизнь с другой точки зрения. Другая часть наполнит настроением. Это рассказы с особой атмосферой и вкусом.
Эта книга написана для тех, кто очень сильно любил или все еще любит. Любит на грани, словно в последний раз. Любит безответно, мучительно и безудержно. Для тех, кто понимает безнадежность своего положения, но ничего не может с этим сделать. Для тех, кто устал искать способ избавить свою душу от гнетущей и выматывающей тоски, которая не позволяет дышать полной грудью и видеть этот мир во всех красках.Вам, мои искренне любящие!
«Одиночество среди людей обрекает каждого отдельного человека на странные поступки, объяснить смысл которых, даже самому себе, бывает очень страшно. Прячась от внешнего мира и, по сути, его отрицая, герои повести пытаются найти смысл в своей жизни, грубо разрушая себя изнутри. Каждый из них приходит к определенному итогу, собирая урожай того, что было посеяно прежде. Открытым остается главный вопрос: это мир заставляет нас быть жестокими по отношению к другим и к себе, или сами создаем вокруг себя мир, в котором невозможно жить?»Дизайн и иллюстрации Дарьи Шныкиной.
Человечество тысячелетиями тянется к добру, взаимопониманию и гармонии, но жажда мести за нанесенные обиды рождает новые распри, разжигает новые войны. Люди перестают верить в благородные чувства, забывают об истинных ценностях и все более разобщаются. Что может объединить их? Только любовь. Ее всепобеждающая сила способна удержать человека от непоправимых поступков. Это подтверждает судьба главной героини романа Юрия Луговского, отказавшейся во имя любви от мести.Жизнь однажды не оставляет ей выбора, и студентка исторического факультета МГУ оказывается в лагере по подготовке боевиков.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.В четвертый выпуск вошли произведения 21 автора, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.