Затылоглазие демиургынизма - [13]

В эту последнюю встречу он долго не отпускал меня от себя. Как бы утверждал этим то, что раньше мне говорил. Пророчества его роду Кориных были светлыми. О дедушке Даниле так сказал: "После казенного дома, коим он спасется, будет стоять во главе своего люда. да". Данюха вот и стал председателем колхоза Большесельского. О стариках моих тоже слово сказал: "Куда они уедут. Там ждет их участь безвестия. А не уедут, так худа всем будет еще больше". Так оно и вышло. Оба дяди мои и отец с матушкой погибли. Там, в Сибири, еще пагубней прошло раскулачивание. Где мне было такое в рассудок взять. А когда все стало сбываться, его высказы и воскрешались в памяти. В эту же последнюю встречу он поведал и том, что имеет тайный взгляд, данный ему от природы. Не глаза вот затылочные, а тайный взгляд. "Меня, — сказал, — винят будто я гублю людей этим своим взглядом. Но это обереженные от неправедных, кара их. То, что у нас свершилось, подобно паводку бурному: одну нечисть смывает, другую наносит. Меня называют затылоглазым, но силу набирают другое — затылоглазники. Они и без глаз на затылке будут тайно за каждым подглядывать. И этим своим подглядыванием карать праведников".

Под конец нашего разговора, он вынул из тайника книгу "Бесы" и показал мне полуграмотному деревенскому парню и сказал: "Вот они, бесы в человеческом облике. Нас и захватят в плен, подчинят себе. И сгубят соблазнами падких на лютые призывы". И наказал мне, когда время подойдет, прочитать ее. "Она тебе, — сказал, — сама в руки дастся". И верно, мне ее вроде бы кто подсунул, когда помещика нашего траниковского зорили держал я ее скрытно, не сразу решился прочитать. Прочитал, и во мне утвердилось убеждение, что все у нас лесами правится. Они вошли в нас и возмутили сознание. Брат не брата, сын на отца и пошел очумело. Ровно и Писании такое о нас было сказано. Мы с Игнатьичем, раздумывая, и уразумели, что наши беды нашли на нас Инде. Слова затылоглазого вещуна, говоренные мне, и сбывались: "Сгубят падших соблазнами и лютыми призывами". Все вот и вспоминается, когда тому время приходит. Говорить-то о том, как говорить. И держали все в себе, оставаясь в вере, что бесовство изойдет. Вроде б теперь уже и можно сказать, люд к благу в воззвании избранников начнет поворачиваться.

О себе-то думать, что ты в непорочной правде, великий грех. Нет праведных, все в грехе, как вот в Писании речено. Из греха и тянемся в покаяние к Божьему Свету. Тьма и должна рассеиваться нашей верой, пусть и слабой пока. Изгнано вот и прошило злое кубло на Татаровом бугре. Но тьма неподобия все еще при пороге нашем. Кружит и долго будет кружить над нами черным коршуном. Огнем смрадным не раз еще опалит и претерпевших. И вот повторю опять: то что с нами произошло, не могло самим людом по своему рассудку свершиться. Здоровому дереву не упасть и под бурей, коли корни его крепки и вглубь почвы своей уходят. Так и человекам, кои в крепости веры в себя Божьего, не подпасть под иго неразума. Мы с Игнатьичем этого и держались. Нами и руководило Божественное водительство, оберегая от скверны.

Скажу вот еще, что мне навещано о вас, Кориных. Из усадьбы вашей, коя крепится за рекой Шелекшей, где был Татаров бугор, и изойдет свет озарения для всей округи нашей. Из темени только и могут вывести люд, сохранившие веру в самих себя и в неволе. Ими и укрепится бытие в истине. Как вот сказано-то: "В начале было Слово, и Слово было Бог…" Думы наши о добре и вере, а за ними и слова исходят нам в напутье. Они к делу и ведут. Устройство жизни, как вот и постройка жилища твоего, дома, идет от земли. Она все держит: и стены дома, и добро, и благо в нем. И нет рушения такой жизни, коя держится землей мужика-пахаря. Корни всей державы крепятся в ней.

ПОВЕСТВОВАНИЕ ВТОРОЕ ОТ ДМИТРИЯ ДАНИЛОВИЧА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Память

1

Дедушка — Данило Игнатьич Корин, оставался духом нашего дома. Тем и длится жизнь, и дома, и его, дедушки, в нем.

Дом не только жилище, но и живые корни глуби родословия. Облюбованное раз место, где обитали предки предков, а теперь ты сам. Это еще и дороги, дорожки, тропки и тропинки в дали от родового очага, из далей к нему. Человек и крепится корнями дома, уходящими в Мать Сыру Землю. И не должен рассеиваться прахом по неродимым местам.

Так чтили свой дом Корины, надеянные, что как он стоял, так и будет стоять окнами в ту сторону, куда пал взор первоселенца… Строения обновлялись, сгорали, но опора дома не истлевала.

Теперешний наш дом, поставлен дедушкой. Может и не похож он на прежние строения, но углы стен его покоятся на прокаленных огнем камнях. Их свозили сюда со своих пашен, которые сотворяли. Крыльцо, как и прежде, выходит на восток, чтобы в калитке встречаться с зарей и оставаться в вере, что и грядущий день во благо тебе. Дом навиду и о открыт каждому захожему путнику.

Дедушка Данило, как и в живее, присутствует во всех обычаях, уложившихся веком рода. В словах, мечтах наших, в поступках, перенятых от него. В полях, засеваемых и в деревьях взращенных им. Это все и глядит на нас как бы глазами самого дедушки, а через него и глазами всех прародителей. И потому легко от осознания, что жизнь идет по торному следу. И тут забота о самом главном: не сбиться с этого следа, не увлечься в соблазне пустым.