Затянутый узел - [3]

— Пойдем к главному, поговорим с ним, — ответил Мераб.

Я сидел и улыбался.

— Ты что ухмыляешься, юноша? — спросил Гарри.

— Я не хочу в штат.

Все недоверчиво посмотрели на меня.

— Ты серьезно? — спросил Гарри.

— Вполне, — ответил я.

— Объясни товарищам причину, — сказал Гарри.

— Мы ждем, — сказал Мераб.

— У человека могут быть секреты? — сказал Амиран и недовольно отвернулся к окну. — Нельзя же душу выматывать!

— Хорошо, я скажу. Только все должно остаться между нами.

В это время в зал вошла Нина Шедловская с высоким мужчиной в клетчатом пиджаке. Воцарилась тишина. Мераб застыл с бутылкой в руке.

— Вот это девушка! Девушка моей мечты.

— Добрый день, — сказал я, когда Нина поравнялась с нами.

— Добрый день, — ответила она.

Мои галантные товарищи тут же привстали и закивали головами.

Катя усадила вошедших за самый дальний стол.

— Юноша, откуда ты ее знаешь? — спросил Гарри.

— Оставь его в покое. Видишь, он волнуется, — сказал Мераб и ушел к Кате.

— А парень с ней, юноша, тоже неплох, — сказал Гарри. — Типичный американец с Запада.

Гарри сам был по происхождению американцем. В Союз он приехал с отцом в тридцать четвертом году, двухлетним мальчиком. Шуман-старший помогал Грузии строить какой-то комбинат.

— Хочешь, пошлем им шампанского? — сказал Гарри.

— Не хочу, — ответил я, хотя с удовольствием велел бы Кате поставить на стол Нины дюжину шампанского.

— Хочешь или не хочешь, не имеет значения, — сказал Мераб, садясь за стол. — Уже все сделано.

Хлопнула пробка, и Катя засеменила к столу Нины, неся бутылку шампанского.

Между Катей и Ниной завязался спор.

— Эта гордячка игнорирует наш обычай, — сказал Мераб.

Но клетчатому пиджаку обычай понравился, и Нина уступила. Он поднял бокал с шампанским, приветствуя нас.

— Пьянствуете, вместо того чтобы работать?! — сказал Леван.

Мы настолько увлеклись Ниной, что не заметили его появления.

Когда Гарри налил коньяк в рюмку, Леван чокнулся со всеми, намеренно пропустив рюмку, протянутую мною.

Краем глаза я наблюдал за Ниной. Я с горечью говорил себе, что такие девушки не для меня, и утешался мыслью, что мне сейчас не до девушек, их будет много потом, когда поставят мою пьесу, — хоть пруд пруди.

— Юноша, спуститесь с заоблачных высот на грешную землю. — Гарри улыбался.

— Мне пора. — Я встал.

— Куда? — спросил Леван.

Я сделал вид, что не слышал вопроса, и он рассвирепел:

— Уже отвечать не желает! Кто мы для него? Журналисты. Газетчики. Низшее сословие. А он драматург. Пьесу, видите ли, написал!

— Пьесу? Это правда, юноша? — спросил Гарри.

— Зачем его спрашивать, если даже наш парикмахер в курсе дела! — сказал Леван. — Обошел, говорит, Бакурадзе всех вас.

— Лично я могу только поздравить Серго, — сказал Мераб.

— Рано поздравлять, — смутился я.

— Видите, уже пренебрегает поздравлениями товарищей! Завтра здороваться с вами перестанет! — Леван не мог успокоиться. — Так всегда бывает, когда человек из грязи да в князи.

Я схватил Левана за лацканы пиджака и дернул к себе. Стул под ним с грохотом опрокинулся. Гарри вцепился в мои руки. Я хотел вырваться, но тут заметил идущую к выходу Нину. Клетчатый пиджак шагал за ней.

Леван кричал, и Мераб успокаивал его.

Официантки не вмешивались. В кафе дрались часто.

— Это ему так не пройдет! — грозил Леван. — Я его выгоню!

Я вышел из кафе.

Солнце свирепствовало. Асфальт дымился.

К проспекту Руставели выезжал сверкающий синевой «Москвич». Через заднее стекло машины я увидел рыжие волосы Нины Шедловской. Автомобиль мигнул подфарниками и умчался. Номер на нем был тбилисский.

Я сел в троллейбус. Потом я ехал в трясущемся автобусе. Мысли перескакивали с одного на другое, как с ухаба на ухаб. Я старался не думать о Леване, о том, что случилось в кафе.

Несколько лет назад Леван работал в газете внештатным корреспондентом. Он писал рассказы. Журналы не хотели публиковать их. Отчаявшись, Леван принес рассказы в газету. Ему повезло. Сотрудница отдела культуры и искусства Ирина Ткачева увидела в них то, чего не увидели в журналах. Началась кропотливая работа над каждой страницей, над каждым абзацем, а потом был первый успех.

Никто не знал, когда между Ириной и Леваном возникла любовь. Они тщательно скрывали свою связь.

Ирину ничто не смущало — ни то, что она старше Левана на десять лет, ни то, что родители Левана настроены против нее. Она твердо решила рожать. Она хотела иметь ребенка независимо от того, женится на ней Леван или нет. После долгих колебаний и скандалов Леван сбежал в Москву. Все думали, что он найдет подходящую девицу и навсегда останется в столице. Однако Леван вернулся, возможно, потому, что в Москве нелегко найти подходящую девицу за месяц. Он женился на Ирине. Она родила сына, но даже это не смягчило родителей Левана.

Леван зарабатывал от случая к случаю. Денег не хватало. Скрепя сердце он устроился в штат отдела информации и вскоре обратил на себя внимание главного.

Главный редактор мечтал уволить заведующего отделом информации — майора в запасе, убежденного в том, что лучший вид газетной информации — это рапорт. Под стиль рапорта он ухитрялся подгонять даже материалы ведущих сотрудников, чего не мог вынести ни один из них. Отдел лихорадило. Майор призывал к порядку подчиненных, когда те роптали.