Затворники Альтоны - [12]

По правде сказать я просто забываю ему сообщить.

Отeц. А ты завяжи узелок на память.

Лени (берет платок и завязывает увел). Готово.

Отец. Так не забудешь?

Лени. Нет, но нужно, чтобы представился случай.

Отец. Когда он представится, постарайся также спросить, может ли он принять меня.

Лени (устало). Опять! (Сурово, но без гнева.) Он не примет вас. Зачем заставлять меня каждый день повторять то, что вы знаете уже тринадцать лет?

Отец (яростно). А что я знаю, дрянь? Что я знаю? Ты не можешь открыть рта, чтобы не солгать. Я даже не знаю, передаешь ли ты ему мои письма и мои мольбы, и я не уверен, быть может, ты убедила его, что я умер десять лет тому назад.

Лени (пожимая плечами). На что вы надеетесь?

Отец. Я хочу знать правду или хотя бы покончить с твоей бесконечной ложью.

Лени (указывая на второй этаж). Вот она где правда. Поднимитесь и найдете ее. Поднимитесь! Ну, поднимитесь же!

Отец (гнев его прошел, он кажется испуганным). Ты с ума сошла!

Лени. Расспросите его, и вам все будет ясно.

Отец (с тем же выражением). Я даже не знаю...

Лени. Условный сигнал! (Смеясь.) О, вы его отлично знаете. Сотни раз я замечала, как вы следите за мной. Я слышала ваши шаги, видела вашу тень и ничего не говорила, но еле удерживалась, чтобы не расхохотаться.

Отец хочет возразить.

Может, я ошиблась? Тогда доставлю себе удовольствие проинформировать вас сама.

Отец (глухо и помимо воли). Нет.

Лени. Четыре удара, потом пять, потом два раза по три. Чего же вы ждете?

Отец. А кого я там встречу? (Пауза. Глухим голосом.) Если он меня выгонит, я этого не перенесу.

Леня. Предпочитаете убеждать себя, что только я мешаю ему упасть в ваши объятия.

Отец (с трудом). Ты должна простить меня, Лени. Я часто бываю несправедлив. (Гладит ее по голове.)

Лени ершится.

Какие у тебя мягкие волосы. (Проводит рукой по ее волосам, уже более рассеянно, словно раздумывая.) А ты имеешь на него влияние?

Лени (гордо). Конечно.

Отец. А ты не могла бы понемножку, осторожно, я прошу тебя, подчеркнуть ему особо — и это очень важно, — что мой первый визит будет и последним. Я пробуду у него всего лишь час. Даже меньше, если мой визит утомит его. А главное, передай непременно, что я не спешу. (Улыбаясь.) То есть не очень спешу.

Лени. Одну лишь встречу.

Отец. Одну.

Лени. Одну, и вы умрете. Зачем же тогда видеть его?

Отец. Чтобы увидеть.

Лени вызывающе смеется.

Лени. И попрощаться. А что изменится от того, что вы уйдете по-английски?

Отец. Для меня? Все. Если я увижу его вновь, я все подсчитаю и подведу итог.

Лени. Надо ли так стараться? Подвести итог можно и без вас.

Отец. Ты так думаешь? (Короткая пауза.) Я должен сам провести последнюю черту, иначе все пойдет прахом. (С почти застенчивой улыбкой.) Ведь в конце-то концов я ее прожил, эту жизнь: я не хочу, чтобы она пропала. (Пауза. Почти робко.) Так ты с ним поговоришь?

Лени (грубо). Зачем? Вот уже тринадцать лет, как я охраняю его — и вы хотите, чтобы я сдалась, когда нужно продержаться всего лишь полгода?

Отец. Охраняешь его от меня?

Лени. От всех, кто хочет его гибели.

Отец. Я хочу погубить Франца?

Лени. Да.

Отец (раздраженно). Ты что, рехнулась? (Успокаивается. Горячо, почти умоляюще.) Послушай, возможно, мы по-разному понимаем, что Францу нужно, но я тебя прошу, помоги мне повидаться с ним всего лишь раз: даже если бы я захотел, где мне взять время вредить ему?

Лени резко смеется.

Даю тебе слово...

Лени. Кто вас об этом просит? Не надо подарков.

Отец. Тогда объяснимся.

Лени. Фон Герлахи не объясняются.

Отец. Ты воображаешь, что я у тебя в руках?

Лени (тем же тоном, с той же улыбкой). Все-таки немножко у меня в руках. Разве нет?

Отец (с иронической, презрительной улыбкой). Полно!

Лени. Кто из нас, отец, больше нуждается в другом?

Отец (вкрадчиво). Кто из нас двоих, Лени, больше боится другого?

Лени. Я не боюсь вас. (Смеется.) Какой блеф! (Вызывающе смотрит на него.) Знаете, почему я неуязвима? Я счастлива.

Отец. Ты? Что можешь ты знать о счастье?

Лени. А вы? Что вы о нем знаете?

Отeц. Вот я гляжу на тебя: если это от счастья у тебя такие глаза, то это самая утонченная пытка.

Лени (почти растерянно). О да! Самая утонченная, самая утонченная! Я закружилась! Если остановиться — разобьюсь. Вот это и есть счастье, безумное счастье! (Торжествующе и зло.) Я-то вижусь с Францем! Я имею все, что хочу!

Отец мягко смеется.

(Умолкает и смотрит на него внимательно.) Нет. Вы ничего не делаете зря. Очевидно, у вас крупный козырь. Так. Откройте его.

Отец (добродушно). Вот так, сразу?

Лени (жестко). Да, сразу. Держите про запас? Для выигрыша, чтобы застать меня врасплох?

Отец (так же добродушно). А если я не хочу открывать карты?

Лени. Я вас заставлю.

Отец. Каким образом?

Лени. Не сдамся. (С трудом поднимает тяжелую Библию и кладет ее на стол.) Франц не примет вас, клянусь в этом. (Протягивает руку.) Клянусь на этой самой Библии, что вы умрете, не повидав его. (Пауза.) Вот так. (Пауза.) Теперь открывайте карты.

Отец (миролюбиво). Ишь ты! А ведь ты не расхохоталась. (Гладит ее волосы.) Когда я глажу твои волосы, я думаю о земле: снаружи покрыта шелком, а внутри кипит. (Медленно потирает руки. С безобидной и нежной улыбкой.)