Затворник из горной твердыни - [73]

— Мы, значит, должны поддерживать службы безопасности, — перебил его генерал Тедеки, — это наиболее злокачественное образование в теле германского общества?

— Да, это так, — произнес Бейнс.

— Император, — сказал генерал Тедеки, — ни за что не даст согласия на проведение подобной политики. Он расценивает все элитные формирования Рейха — будь то чернорубашечники, члены организации «Мертвая голова» или воспитанники замковой системы — в равной степени порочными, воплощающими в себе зло.

Зло, повторил про себя Тагоми. Да, оно существует. И нам ему способствовать в достижении власти, чтобы спасти свои жизни? Не в этом ли главный парадокс создавшегося по всему земному шару положения?

Я не в состоянии судить в таком затруднительном положении. Этому человеку приходится действовать в условиях раздвоения совести. Из этого нет выхода. Все так перепуталось. Все хаос света и тьмы, тени и материи.

— Вермахт, — сказал Бейнс, — является единственным обладателем водородной бомбы в Рейхе. Там, где ее применяли чернорубашечники, они делали это под присмотром армии. Канцелярия при Бормане всегда препятствовала передаче ядерного оружия в руки полиции. В «Операции „Одуванчик“» все будет проводиться ОКВ, «Верховным армейским командованием».

— Я отдаю себе отчет в этом, — произнес генерал Тедеки.

— Морально-этические принципы чернорубашечников превосходят в своей жестокости вермахт. Но власти у них меньше. Мы должны опираться исключительно на действительность, на реальную власть. А не на морально-этические принципы.

— Да, нам приходится быть реалистами, — заметил Тагоми вслух.

И мистер Бейнс, и генерал Тедеки обернулись в его сторону.

Обращаясь к мистеру Бейнсу, генерал спросил:

— Что конкретно вы предлагаете? Чтобы мы вошли в контакт с людьми из СД здесь, в Тихоокеанских Штатах? Обратились непосредственно к… не знаю, кто здесь шеф СД. Воображаю, насколько это омерзительный тип.

— Местной службе СД ничего не известно, — сказал Бейнс. — Здешний шеф СД Краус фон Меер заскорузлый партийный подонок. Айн альтпартайгеноссе. Полный идиот. Никто в Берлине и не подумает сказать ему что-нибудь; он просто выполняет текущие поручения.

— Тогда что же? — в голосе генерала появились сердитые нотки. — Связаться со здешним консулом или послом Рейха в Токио?

Эти переговоры обречены на провал, — подумал Тагоми. — Независимо от того, что поставлено на карту. Мы не в состоянии даже ногой ступить в чудовищную шизофреническую трясину нацистских междоусобиц. Наши умы не в состоянии приспособиться к этому.

— Это нужно проделать очень тонко, — заметил мистер Бейнс. — Через целую цепь посредников. Через кого-нибудь, близкого к Гейдриху, кто живет вне Рейха, в нейтральной стране. Или кого-то, кто часто вояжирует между Берлином и Токио.

— Вы имеете кого-нибудь на примете?

— Итальянского министра иностранных дел графа Чиано. Умный, заслуживающий доверия, очень смелый человек, преданный делу международного взаимопонимания. Однако, у него нет никаких контактов с аппаратом СД. Но он мог бы работать через кого-то еще в Германии, через таких промышленников, как Крупп или таких военных, как генерал Шпейдель. Возможно, даже через представителей Ваффен-СС. Ваффен-СС наименее фанатичная, наиболее умеренная ветвь германского общества.

— А если взять ваше ведомство, абвер — через вас, наверное, совершенно бесполезно подступиться к Гейдриху?

— Чернорубашечники сильно оклеветали нас. Они вот уже в течение 20 лет не оставляют попыток добиться партийного одобрения на ликвидацию нас как отдельного ведомства.

— Разве вы не подвергаете себя чрезвычайной личной опасности с их стороны? — спросил генерал Тедеки. — Они, как я понимаю, очень активны здесь, на Тихоокеанском побережье.

— Активны, но глупы, возразил Бейнс. — А представитель министерства иностранных дел Рейсс — дипломат умелый, но находится в оппозиции к СД. — Он пожал плечами.

— Мне бы хотелось получить ваши фотокопии, — сказал генерал Тедеки. — Чтобы передать их нашему правительству. Любые материалы, которыми вы располагаете, имеющие отношение к этим дискуссиям в Германии. И… — Он задумался. — Доказательства. Объективного свойства.

— Разумеется, — сказал Бейнс. Он опустил руку в карман, вытащил серебряный портсигар и протянул его генералу Тедеки. — В каждой сигарете вы обнаружите полный контейнер с микрофильмом.

— А как быть с самим портсигаром? — спросил генерал, рассматривая его и выкладывая сигареты. — Это, кажется, слишком ценная вещь, чтобы с нею расстаться.

Бейнс в ответ улыбнулся:

— Портсигар тоже.

— Благодарю вас. — Генерал спрятал портсигар в карман пальто.

Снова зажужжал настольный интерком. Раздался голос Рамсэя.

— Сэр, в вестибюле первого этажа группа людей СД. Они пытаются овладеть зданием. С ними дерутся охранники «Ниппон Таймс Билдинга». — Откуда-то издалека послышалась сирена. Снаружи здания, с улицы, далеко внизу под окнами кабинета Тагоми. — Военная полиция уже выехала, вместе с кампанией Сан-Франциско.

— Спасибо, мистер Рамсэй, — произнес Тагоми. — Вы поступили очень благоразумно, спокойно сообщив нам об этом. — Мистер Бейнс и генерал Тедеки напряженно прислушивались. — Господа, — обратился к ним мистер Тагоми. — Мы несомненно уничтожим бандитов из СД прежде, чем им удастся достигнуть этого этажа. — Мистеру Рамсэю он велел: