Затопить Германию - [61]

Пилоты постоянно практиковались на малых высотах над Линкольнширом и Норфолком. 20 января О'Шонесси отрабатывал пикирование над морем в районе Уоша. Он, выравнивался на высоте 60 футов, но при этом все внимание сосредоточил на альтиметре, не видя, что летит прямо в берег. «Ланкастер»  брюхом ударился о склон прибрежного холма, подскочил и врезался в следующий склон, превратившись в огненный шар. Погиб весь экипаж, кроме радиста Артура Уорда, которого выбросило из самолета со сломанной ногой. Именно в этот день высшие власти решили, что разрушение дамбы приведет к гибели большого числа гражданских лиц и может затруднить наступление союзников. Операция была отменена. Такова война.

В промежутках между полетами на малой высоте Чешир и Мартин продолжали экспериментировать, чтобы найти способ сбрасывать маркеры. Однажды, возвращаясь с полигона, Мартин заметил на воде гирлянду водорослей. Она возбудила его любопытство. Желая хоть немного скрасить рутину тренировок, он заложил свой эффектный разворот, круто спикировал и сбросил бомбу. Прямое попадание в водоросли.

Когда Мартин сел, то пулей вылетел из своего «Р Попей», заикаясь от возбуждения.

— Это то, что надо, сэр, — сказал он весело Чеширу. — Мы нашли! Я не использовал бомбовый прицел, когда сбрасывал бомбу на водоросли. Они были, как на блюдечке. Если мы будем сбрасывать маркеры с пикирования в упор, мы положим прямо в яблочко без бомбового прицела, и они не будут рикошетить. Что гораздо важнее, мы сможем видеть цель гораздо лучше сверху, чем при заходе на малой высоте.

Чешир немедленно взлетел, чтобы опробовать этот метод. Все сработало отлично с первого же раза.

На следующую ночь они вернулись к Па де Кале. Манро выпустил осветительные ракеты. Мартин, плюнув на все и всяческие приказы, круто спикировал, целясь самолетом в «лыжи». Он нашел ночное пикирование на четырехмоторном бомбардировщике немного волнительным занятием, но маркеры сбросил и вышел из пике на высоте 400 футов. Они использовали новый тип маркера красного и зеленого огня, известный как «горшок с углями». Выровнявшись, Мартин с удовлетворением увидел красный и зеленый огни, мигающие посреди просеки. Ночь была ясной. С высоты 12000 футов маркеры были отчетливо видны. Поэтому эскадрилья без труда стерла пусковую установку в порошок.

Через пару ночей они полетели к новой пусковой установке. Снова Мартин выполнил глубокое пике и положил свои зажигалки совершенно точно. Через несколько минут цели превратилась в группу дымящихся кратеров.

Чешир отправился к Кохрейну и сообщил ему о новом методе. (Конечно, он рассказал о водорослях и испытаниях на полигоне, а не о подвигах Мартина.) Помня, что Кохрейн во всем согласен с постановкой маркеров с малой высоты, если только это не будет рискованно, Чешир заверил его, что атака с крутого пикирования, когда самолет выравнивается у самой земли, достаточно безопасна. Он убедительно добавил:

— Сэр, если мы намерены сбрасывать маркеры точно, мы ДОЛЖНЫ лететь достаточно низко, чтобы точно видеть, что именно делаем. Я уверен, что Мартин прав, когда говорит, что на малой высоте действительно безопаснее. Я не могу найти никакого способа точно сбрасывать маркеры со средних высот. Не позволите ли вы испытать новый способ на слабо защищенных целях?

Кохрейн немного подумал, посмотрел вверх, а потом сказал:

— Хорошо. Мы проведем испытания.

В качестве цели был выбран завод авиационных моторов Гном—Рон в Лиможе, в 200 милях на юго—запад от Парижа. Немцы пользовались им, но в радиусе нескольких миль там не было ни единой зенитки.

И немедленно начались трудности. Военный кабинет запретил бомбить эту цель, так как немцы использовали на ночных работах 300 французских девушек, а по соседству стояли дома французов. Черчилль не хотел убивать французов, если этого можно было избежать, особенно при бомбардировках не слишком важных целей.

Чешир ответил, что безопасность домов он гарантирует, так как положит бомбы точно на цель. Чтобы защитить девушек на заводе, было предложено совершить на завод несколько ложных налетов, чтобы дать им возможность убраться подальше. Кохрейн поддержал предложение, и после долгого молчания Уайтхолл разрешил налет, дав понять, что если погибнет хоть один француз, больше это не повторится. Кохрейн сказал Чеширу:

— Наше будущее зависит от этого. Если что—то сорвется, вы не получите нового шанса. Ни во Франции, ни в Бельгии. Я даже думаю, что и над Германией у вас возникнут проблемы.

Чешир на инструктаже сказал то же самое экипажам. Кохрейн и он планировали рейд с тщательностью фанатиков.

12 самолетов взлетели в ярком лунном свете и прибыли к Лиможу незадолго до полуночи. Город не ожидал бомбардировки, так что затемнение было плохим. Огни выдавали все, на самом заводе горело освещение во всех цехах. Было ясно, что работа кипит. Пат Келли, приятель Чешира, смешливый маленький штурман, посмотрел вниз на освещенные улицы и тоскливо заметил, что видит бистро и французских девушек.

Чешир спикировал вниз и начал кружить над заводом на высоте 100 футов. Когда он снова набрал высоту, все огни погасли. Он снова спикировал, и Эстбери, его бомбардир, смог увидеть людей, разбегающихся в разные стороны. В третий раз он спикировал с целью предупреждения, а на четвертом заходе прошелся на высоте всего 50 футов, практически царапая брюхом крыши зданий. Эстбери крикнул: