Затонувший мир - [16]

Полчаса спустя, когда он вернулся во дворик, Беатрис уже наполовину очнулась от апатии и тщательно красила ногти синим лаком.

— Привет, Роберт, у вас теперь настроение лучше?

Керанс уселся на кафельный пол, стирая последние остатки смазки с рук. Он шутливо стукнул Беатрис по ноге и проворно увернулся от ее пятки.

— Я исправил генератор, к счастью, поломка была незначительной, и теперь у вас не будет беспокойств.

Он хотел еще что-то сказать, но тут со стороны лагуны послышался громогласный оклик. Со стороны базы доносились звуки внезапного чрезвычайного оживления: скрежетали запускаемые моторы, визжали шлюпбалки под тяжестью двух запасных моторных лодок, опускаемых в воду, слышались многочисленные возгласы и топот ног.

Керанс встал и подошел к перилам на краю бассейна:

— Неужели они решили уйти сегодня? Может, Риггс решил застать нас врасплох?

Стоя рядом с Беатрис, по-прежнему кутавшейся в полотенце, он смотрел на базу. Казалось, были мобилизованы по тревоге все члены отряда, катер и две моторные лодки готовились к отплытию у причала. Медленно вращались лопасти винта вертолета, в который садились Риггс и Макреди. Остальные выстроились на причале, ожидая своей очереди садиться в корабли. Даже Бодкина вытащили из его каюты, он, с голой грудью, стоял у борта испытательной станции и что-то кричал Риггсу.

Вдруг Макреди заметил Керанса у балконных перил. Он сказал что-то Риггсу, тот схватил электрический мегафон и подошел к краю крыши.

— КЕ-РАНС! ДОК-ТОР КЕ-РАНС!!!

Обрывки громогласных фраз катились по крышам, отдаваясь эхом в разбитых окнах. Керанс приставил руки к ушам, стараясь понять, что кричит Риггс, но все поглотил рев мотора вертолета. Риггс и Макрели забрались в кабину, и пилот начал передавать Керансу сигналы через ветровое стекло кабины.

Керанс прочел сообщение, переданное азбукой Морзе, отошел от перил и быстро направился к своей лодке.

— Они подберут меня здесь, — сказал он Беатрис. А вертолет в это время взлетел и по диагонали начал пересекать лагуну. — Лучше оденьтесь. Ветер от винта сорвет с вас это полотенце, как папиросную бумагу. Риггс будет очень торопиться.

Беатрис помогла ему свернуть навес над двориком и ушла в комнаты, когда мелькающие тени от винта вертолета заполнили дворик. Уходя, она бросила через плечо:

— Но что случилось, Роберт? Почему Риггс так возбужден?

Керанс, прикрывая уши от рева и всматриваясь в зеленую лагуну, почувствовал, как внезапный спазм беспокойства искривил углы его рта.

— Он не возбужден, он просто встревожен. Вокруг него все начинает рушиться. Исчез лейтенант Хардман.

Джунгли, как огромная разлагающаяся язва, простирались за открытым люком вертолета. Гигантские рощи водорослей поднимались с крыш затонувших зданий, густо покрывая белые прямоугольники. Тут и там из болота выступали остатки старых крепостных стен, воздвигавшихся, чтобы остановить напор воды; временные причалы все еще плавали у полуразрушенных зданий контор и учреждений, покрытые акациями и цветущими тамарисками. Узкие проливы, которые перебросившаяся с одного берега на другой растительность превратила в тоннели, шириной шесть сотен ярдов каждый, вели из больших центральных лагун. Эти каналы обозначали прежние границы пригородов. Везде были потоки ила, накапливавшегося у железнодорожных насыпей или у полукругов официальных зданий и просачивавшегося сквозь затонувшие арки, как из гигантской клоаки. Большинство маленьких озер уже заполнилось илом, желтые диски плесени и грибов покрывали поверхность тины, а поверх плесени вздымалась изобильная поросль конкурирующих растений — обнесенный стеной сад безумного рая.

…Крепко привязанный к стене вертолета нейлоновым шнуром, охватывавшим его талию и плечи, Керанс смотрел вниз на развертывающийся ландшафт, следуя по водным путям, шедшим из центральной лагуны. Пятью сотнями футов ниже тень вертолета скользила по пестрой зеленой поверхности воды, и он сосредоточил внимание на местности рядом с тенью. Потрясающее изобилие животной жизни заполняло протоки и каналы: водяные змеи скользили среди погруженных в воду бамбуковых стволов, колонии летучих мышей вылетали из зеленых тоннелей, как переносимые ветром облака сажи, в темных углах неподвижно, как каменные сфинксы, сидели игуаны. Часто, как бы потревоженная шумом вертолета, виднелась человеческая фигура среди полузатопленных окон, но затем оказывалось, что это крокодил, поджидающий добычу, или один конец затонувшего ствола, высовывающийся из рощи папоротников.

На расстоянии двадцати миль горизонт все еще был закрыт утренним туманом, огромные завесы золотого пара свешивались с неба, как полупрозрачное покрывало, но воздух над городом был чистым и ясным, выхлопные газы вертолета на расстоянии превращались в странную волнистую подпись. По мере того как они удалялись от центральной лагуны по спирали, Керанс перестал смотреть вниз и загляделся на эту загадочную надпись, оставленную вертолетом.

Шансы обнаружить Хардмана с воздуха были ничтожно малы. Если только он не спрятался в одном из зданий рядом с базой, он мог избрать любой из водных путей, а там имелся максимум возможностей спрятаться от наблюдений с воздуха под огромным папоротником.