Затонувшие города - [12]

Мыш засмеялся.

– Ты будешь сидеть тут и жалеть себя или расскажешь мне что-нибудь, чего я еще не знаю?

– А что тут скажешь? В фундаменте завелась рыба, а я не заметила? – Маля пихнула Мыша. – Какие новости, отродье? Почему бы тебе не рассказать мне что-нибудь новое?

Мыш с хитрым видом кивнул в сторону Затонувших городов:

– Они снова сражаются.

Маля расхохоталась.

– Ты бы еще сказал, что они тонут.

– Я серьезно! Они стреляют из чего-то другого. Что-то большое. Я не знал, в курсе ли ты. У них какая-то большая старая пушка.

– Я ничего не слышу.

– Ну, тогда прислушайся! Потерпи чуть-чуть. Они все утро из нее палили и снова будут.

Маля посмотрела на горизонт, на торчащие из джунглей останки Затонувших городов. Железные шпили царапали небо. На некоторых из них горели огни. Над центром города повисло облако дыма, бурое и тяжелое. Она прислушалась.

Далекий грохот выстрелов, но ничего интересного. Парочка АК. Может быть, охотничий карабин. Так, фоновый шум. Кто-то стреляет в джунглях, может быть, просто тренируется. Ничего…

Раздался взрыв. Железная балка, на которой сидели Маля с Мышом, дрогнула.

Маля дернулась.

– Мать твою, это же пушка!

– А я тебе говорил, – оскалился Мыш. – Сначала я подумал, что это динамит. Но они все продолжали и продолжали стрелять. Грохотали где-то вдалеке. Наверное, нашли огромный склад старых боеприпасов.

И, как будто соглашаясь с его словами, послышался очередной взрыв, а еще они увидели вспышку и облако дыма, быстро поднимающееся к небу. Очень много дыма и очень громкий взрыв для такого расстояния. Они видели вдаль миль на пятнадцать, не меньше.

– Это девятьсот девяносто девятая, – сказала Маля.

– Что?

– Большая старая пушка. Серьезная артиллерия. Такие были у миротворцев. Они стреляли в вождей. Нацеливали ее с помощью какого-то шпионского оборудования и выпускали огромную бомбу прямо на Армию Бога, Ополчение свободы или еще куда. Когда миротворцы уходили, они их все заклепали, чтобы не дать использовать вождям, но это точно девятьсот девяносто девять.

– Думаешь, Китай снова отправил миротворцев? – спросил Мыш, – уничтожить все армии окончательно?

От этой идеи у Мали сжалось сердце. Это была ее собственная мечта, ее тайна, которую она порой представляла во всех подробностях, ложась спать. Глупо, но она все ждала этого, как будто это имело хоть какой-то смысл.

Ее отец вернется из Китая вместе со всеми своими солдатами. Поднимет ее на руки и скажет, что не хотел уходить, не хотел уплывать и бросать их с мамой в каналах Затонувших городов, где Армия Бога и Ополчение свободы бросались на каждого, кто хотя бы встречался с миротворцами.

Глупая мелкая мечта глупого мелкого отродья войны. Маля сама себя ненавидела за нее. Но иногда она сворачивалась в клубочек, прижимала к груди обрубок правой ладони и воображала, что ничего этого не случилось. Словно отец рядом с ней, у нее целы обе руки, и все будет хорошо.

– Думаешь, они придут? – снова спросил Мыш.

Думает ли она?

– Не-а, – Маля выдавила смешок, – наверное, вожди починили одну из пушек. Или купили новую. Или захватили где-нибудь в Атлантике, – она пожала плечами. – Китайцы не вернутся.

Пушка снова грохнула. Какой ностальгический звук. Звук войны, которую выигрывал ее отец.

Девятьсот девяносто девять.

Ее старик говорил, это счастливый номер. Ночью он сидел в своей квартире, пил «Кун фу Джиа Джиу», доставленное из самого Пекина, и смотрел в окно на желто-оранжевые вспышки перестрелки. Салют, повторяющийся каждую ночь. Он прислушивался к выстрелам.

– Джиу джиу джиу, – говорил он, – девять, девять, девять.

Маля запомнила эту цифру, потому что отец говорил, что миротворцы уничтожат армии своими счастливыми пушками и, может, даже научат дикарей из Затонувших городов жить цивилизованно. Бумажные тигры узнают, что стрельба и ненависть не решают ничего. В конце концов, они сядут за стол переговоров и найдут способ договориться друг с другом без пуль.

Отец сидел у окна со стаканом прозрачной жидкости, выстрелы гремели по каналам, а он перечислял орудия.

– 45, 30–06, AK‑47, 22, QBZ‑95, M‑60, AA‑19, AK‑74, пятидесятый калибр, 999.

Слушая его слова, Маля выучила многие из голосов войны.

Потом, когда стрелять стали уже в нее и она пыталась выползти из ада, она тоже узнавала их: треск АК и грохот ружей двенадцатого калибра, которые рвали траву и шлепались в болотную воду по сторонам от нее.

Маля шептала их названия себе под нос, пытаясь не быть идиоткой и не выскочить на открытое пространство, а вокруг щелкали пули. Она пыталась думать, как Сунь Цзы, и не совершить фатальной ошибки. Все что угодно, чтобы удержаться от паники, пока остальные тупые штатские паникуют и подставляются под выстрелы.

Прогремел еще один взрыв. 999, точно. Счастливая пушка и счастливое число. Для кого-то счастливое.

Маля посмотрела на руку и с удивлением обнаружила на ней кровь. Вспомнила о ребенке и о смерти Тани. Вспомнила, для чего на самом деле искала Мыша.

– Мафуз велел нам поискать еды и отнести ее Амайе. Мы должны помогать ей, потому что она заботится о ребенке Тани.

– Какой док милый, это что-то.

Маля ударила его локтем.