Затмение - [43]

— Да, но это включает в себя вынесение приговора. Сейчас я стараюсь быть законопослушным гражданином и надеюсь оставаться им и впредь. Но были времена, когда я бросал закону вызов, и не исключено, что в будущем это повторится. Вероятно, не ради себя. Лично мне не грозит остаться без крыши над головой и работать в ужасающих условиях, слечь с туберкулезом в тридцать или видеть, как голодает жена, а голые дети барахтаются на полу хижины. Мне не грозят соблазны стащить дрова для очага, чтобы согреться, или убить зайца, чтобы накормить семью. Но в таких случаях закон зачастую не принимает во внимание условия, в которых совершалось правонарушение. Так произошло с моим слугой, его отправили в тюрьму на два года, где он и умер. Я — не революционер в том смысле, который вкладывают в это слово якобинцы. Я сторонник неприкосновенности частной собственности. Я не люблю воров. Но наказания за это слишком жестоки. Если передо мной будет стоять человек, обвиняемый во вторжении в частные владения и краже кроликов, я не смогу не задаваться вопросом: а не поступил бы я так же, будь я на его месте? А если бы я поступил так же, как могу обвинять его?

— Правосудие не всегда слепо и жестоко.

— Конечно нет.

— Несомненно, вы не будете чувствовать то же самое по отношению к убийце, насильнику или поджигателю.

— Конечно, нет, но такие случаи обычно рассматривают вышестоящие суды.

— Значит, рассматривая менее серьезные правонарушения, вы смогли бы проявлять снисходительность.

— И воевать со своими коллегами по судейству? Сможем ли мы сойтись во мнениях о браконьерстве с Хью Бодруганом? Это будет началом очередной гражданской войны!

Дэниэлл закусил губу и взглянул на сидящего возле книжного шкафа Росса, высокого и худого.

— Судья не только судит ближнего своего, что не может вас не порадовать. Мировой судья не только карает. Его власть распространяется на цены, налоги и их использование, строительство дорог, ремонт мостов, осушение каналов. Управление делами в графстве. Такой энергичный человек, как вы, мог бы многое сделать на этой должности. Было бы чрезвычайно жаль отказываться от возможности принести столько пользы из страха слегка навредить.

Росс покачал головой и улыбнулся.

— Вы очень красноречиво убеждаете, мистер Дэниэлл. Хотел бы я в своем отказе быть столь же красноречивым. Если бы я был уверен, что мои потенциальные соседи по скамье разделяют это мнение или хотя бы открыты для обсуждения, мое решение могло бы быть другим. Если бы законы этой страны стали более либеральными или снисходительными, я был бы рад их представлять. Но сейчас, под угрозой беспорядков как во Франции, мы катимся назад. Даже разговоры о снисхождении, либеральных идеях, реформах, об улучшении условий для бедных равносильны измене. Тебя просто заклеймят как якобинца и осудят как предателя. На прошлой неделе в Лондоне повесили человека за кражу одного фунта пятнадцати шиллингов из лавки. Теперь бросают в тюрьму без суда и следствия. Любой будет под подозрением, если выскажется на людях слишком неосторожно. Да, я знаю, — подхватил он, видя, что Дэниэлл собрался возразить, — я хорошо знаю причину, и в какой-то мере разделяю и понимаю эти меры. Но все зашло уж слишком далеко, это уже не оправдать общественным благом или обеспечением общественной безопасности. Пытаясь преодолеть тиранию за границей, мы рискуем установить тиранию в своей стране. Разве вы не видите, что для человека с моими убеждениями было бы большой ошибкой принять ваше предложение?

Дэниэлл вздохнул и поднялся.

— Я понимаю ваши резоны. Но все же не считаю их достаточными для отказа. Именно человек с либеральными идеями должен представлять закон и помогать управлять страной, а не самоустраняться и оставлять все на милость радикалам. Текущая ситуация — временна, а хорошее управление страной должно продолжаться. Тем не менее, вам решать. Не присоединиться ли нам к дамам? Я гляжу, они уже поднимаются от реки.

Они вместе прошли через коридор на террасу. Там еще не было никого, кроме слуги, накрывающего стол для чая.

Над речной долиной, укрытой от ветра, разливался необычайный покой. Три женщины в лиловом, желтом и розовом яркими пятнами выделялись на зеленом фоне. Демельза сняла жакет, солнце переливалось на ее шелковой блузке.

— Вы знаете, конечно же, — сказал Ральф-Аллен Дэниэлл, — а, может, и нет. Пожалуй, мне стоит упомянуть об этом на данном этапе… сказать вам. Поскольку нам крайне необходимо найти нового судью в вашем районе, он будет найден. Естественно, теперь будет рассматриваться другой кандидат. Если, конечно, вы непреклонны в своем решении, — он сделал паузу, но Росс молчал. — Нам придется предложить это место кому-то еще, и наиболее очевидным кандидатом, по сути, единственным возможным кандидатом соответствующего положения, является Джордж Уорлегган.

Демельза помахала шарфом. Росс не ответил ей.

— Восхитительный выбор, — сказал Росс. Его голос почти не выдавал чувств. — У Уорлеггана есть все качества, которых не хватает мне.

— Но ему не хватает многих качеств, которые есть у вас. Жаль, капитан Полдарк. Ну что же, дорогие мои, вам понравилась прогулка?