Затерявшийся - [61]

— И чего же?

— Нет возможности превратить их во что-то менее осязаемое, по крайней мере имеющее меньший вес и объём, но не менее ценное.

— Так я же вам и предлагаю деньги и поддержку влиятельных людей.

— Нет, вы мне предлагаете только деньги, и очень небольшие, между нами говоря, а я хочу попросить вас о поддержке.

— И в чём же она должна заключаться?

— Ничего сложного – транспорт. У меня есть то, что можно реализовать, но нет возможности доставить это туда, где на это есть спрос. И здесь мы можем помочь друг другу.

Вот тут-то ты и попал. Ты разыграл отличную партию в преферанс, но я-то играю в лапту. Так что, держи подачу.

— Вы знаете, Огюст, я даже не знаю что вам ответить, на такой оборот у меня нет инструкций, а получить их, например по телефону я не могу, только лично.

— Вряд ли это нас устроит, время – деньги. Мне нужно срочно передать данные по трофейным запасам, занижать значения, надеясь на будущие договорённости я не могу – ближайшая проверка вскроет это, и отправка на фронт покажется мне удачным исходом. Так что решать нужно сейчас.

Давай, зажимай меня в угол. Классический розыгрыш шести взяток на пиках или, как говорят немцы, листьях. Хорошо, буду брать висты, они мне ни к чему, но игру надо поддержать, а саму лапту за спину спрятать – не стоит смущать оппонента.

— Ваш вариант, признаюсь, не лишен интереса, но всё равно входит в противоречие с полученными мной указаниями. К тому же есть несколько вопросов, решение которых войдет в разрез с нашими планами.

— Вот и давайте их решать совместно. Что вас смущает?

— Ну, во-первых, при вашем варианте уменьшаются потоки, так как вы, вероятно, претендуете на тот же перечень товарной продукции, что и мы.

— Скорее всего так, но возможно я захочу получить и другие виды ресурсов, вам не интересные, к тому же вам не придётся в этом случае тратить денежные средства, так как свою часть я смогу получить теми же транспортными услугами. А во-вторых?

— Во-вторых, мы пользуемся несколько необычным транспортным каналом, по крайней мере здесь – на оккупированной территории, и не хотели бы чтобы он попал под внимание недружелюбных нам людей или служб.

— В чем необычность вы мне конечно не скажете?

— Пока нет, от себя могу только добавить, что доставку мы можем организовать в восточные области генерал-губернаторства, и только. Дальше весь риск на вас.

— Меня устроит товарная станция в Кракове.

— Это вряд ли. Краков – да, станция – нет. Исключительно склад на территории города или в его окрестностях, и невоенный.

— Это несколько сужает возможности, но, я думаю, мы договоримся.

— Хорошо, осталось решить финансовый вопрос.

— Как раз никаких финансовых вопросов мы не будем решать. Вы занимаетесь доставкой, а я получаю половину груза, естественно в весовых мерах. Не волнуйтесь, вы получите то что вам нужно, в крайнем случае найдём компромисс. Сейчас главное – заключить принципиальное соглашение.

Обманул, запутал, в морду бы тебе вцепиться…

— Хорошо, я согласен, хотя думаю, дядя вряд ли будет доволен.

Надо же тебя хоть чем-то припугнуть.

— Ну что вы, я думаю, что мы сделаем так, что уважаемый бригадефюрер не испытывал неудовольствия. Да, теперь вы можете сказать, что необычного в вашем транспортном канале?

— Нам удалось, скажем так, получить контроль над одной из автоколонн Имперской трудовой службы. В ней двое наших людей, а остальных водителей набрали из хиви. В конце концов это наша политика – неполноценные должны работать на немцев, да и секретность так проще соблюдать. Надеюсь все неясности между нами вскрыты и мы можем приступить к планированию поставок?

— Да, конечно, Пауль. Давайте глянем, что нас может заинтересовать.

Ну что ж, согласие есть продукт при полном непротивлении сторон, как сказали ещё пока не классики. А посмотреть было на что, одних консервов было тридцать с лишним центнеров, хорошо вспомнил, что немецкий центнер вдвое худее против нашего, но полторы тонны тоже хорошо. Не все были мясные, правда, но почти половина. Самое невкусное, в основном какие-то огурцы, решили оставить и не наглеть. Мезьер сразу наложил лапу на половину, а я, поморщившись, согласился – всё равно хрен чего ему обломится, уж я постараюсь. Круп и муки было ещё больше, что неудивительно – если уж красноармейцы не смогли унести, или им не дали, тушёнку, масло и крабов, полсотни банок которых тоже обнаружились в перечне, то о "шрапнели" и ячке говорить нечего. С солью, сахаром и чаем было значительно хуже, не говорю уж про кофе. Ишь размечтался – всё украдено до нас, не пойму почему крабов не спёрли. Было немного сигарет, но зато много махорки и почему-то приличное количество трубочного табака, чуть ли даже не английского, хотя может это у него название такое: "Табак трубочный английский". Зато порадовали две тонны сухофруктов, почему-то в смеси из десятка видов, от яблок до изюма. Пять столитровых бочек постного масла внесли смуту в наши ряды, проще было оставить одну на складе, а остальное поделить по-братски, но земноводное задушило – проще отдать эту бочку хитромудрому интенданту, всё одно моя будет, но надо фасон держать. Уступил остатки сахара, но масло отвоевал. С барского плеча отдал все приправы, да и было их немного, и сухое молоко, типа поляки перетопчутся, зато забрал сто двадцать килограмм патоки. Сырые овощи решили не брать – осень скоро на дворе, в хранилищах практически одна гниль осталась, да и нельзя увезти всё, не поймут.