Затерявшийся - [107]

— Тогда всё. Остальные вопросы в рабочем порядке.

Всё разошлись кроме капитана.

— Обе группы готовы к выходу.

— Вы точно собираетесь идти?

— Да, трассы пересекать нам нужды нет, до ночи километров десять пройдём. На месте селян поспрошаем. Через три дня обратно будем. Возможно с прицепом. Пойдём через вторую точку, я уже приказал там миномёт поставить. На всякий случай.

— Тогда ни пуха ни пера.

— К чёрту.

* * *

— Уверены, что мимо не пройдут?

— Не должны, — Тихвинский поправил кусок плащ-палатки, прикрывающий голову, из-за чего струйка воды скользнула ему за шиворот. — Вот чёрт. Тут уже приличная тропка протоптана, мы её конечно маскируем. Тщательно, чтобы заметно было, но без перебора.

— Могут не прийти?

— Могут, конечно, но вряд ли они дождя испугаются. Тогда бы вообще не приехали.

— Резонно. Вечер скоро, не думаю, что они ночью пойдут.

— Если хорошо подготовлены могут и неделю из леса не вылезать. Вы же не считаете, что они хуже нас?

— Считал бы, на выходе из деревни их приняли.

Да, до заката меньше часа, уже сейчас почти ничего не видно. Ночью можем упустить, а второй раз их так уже не поймать. Наблюдатель, что под боком у Балагуши оставили, сказал десятка два их, не меньше, но разведчик тот уже часа четыре как прибежал. Неужто заплутали немецкие хвалёные егеря или кто они там?

— Идёт кто-то, — шёпот юриста чуть не напугал меня.

Ну-ка, точно мелькнуло. Снова. Похоже там не один. Опять двигается. Вот почему они так долго. Совсем даже они не тормоза, просто газ у них ну очень медленный. Точно, передовое охранение. Хорошо идут – тихо и аккуратно, но что-то оторвались далеко. А может это боковой? Вряд ли, тогда другие уже на мины нарвались, боковые попытаются поверху пройти. Ну наконец, вот и остальные гаврики. Идите, идите – осторожненько, с тропки не сходите, а то бо-бо будет. Оно конечно и так будет, но надо, чтобы всем сразу. Совсем темно, почти ничего не различаю, только движение.

Бу-бух! Попал всё-таки кто-то на мину. Залегли, голубчики. А мы молчим, нет нас, вообще никого вокруг нет, а мина так – просто завалялась тут, или мигрировала откуда. Что делать будут? Овраг этот место неприятное и их командир должен это понимать, потому и передовой дозор выдвинул сильно вперед, но в тоже время он такой не первый, два они уже прошли и ничего. На мину явно боковой нарвался. Крамской молодец, позиции наши по обоим краям оврага отсёк надёжно. Но это значит что сейчас немцы метрах в двадцати от моих бойцов, что затихарились на той стороне. Выдержат, не сорвутся?

Бу-бух! Что же они такие неуклюжие, вторую мину подобрали. Я был о них лучшего мнения. Чёрт, так и знал, назад поползли. Всё, пора, жаль полностью не влезли. Огонь! Пятьдесят метров для "шмайссера" не расстояние. Не успевает стихнуть моя очередь, как оба склона оврага превращаются в светящиеся дульными вспышками и грохочущие полосы смерти. Бух! Бух! Бух! Гранаты. Кто в кого? Судя, по замеченным краем глаза местам взрывов, наши попавший на мины дозор приласкали. Жаль, с нижними так не получится – далеко и кусты мешают. Связист за спиной закрутил динамку, не дай Бог, даст команду Нефёдову, тот нас самих тут перебьёт.

— Точка номер два! Понял?

Машет головой и бубнит в трубку. Не дай… что перепутает. Немцы, несмотря на огонь, откатываются назад, почти не огрызаясь. Похоже, двое раненых, а может просто поняв, что уйти не удастся, начинают отстреливаться, но что такое пара стволов против полусотни. Одного задавили. Вот и второго. Всё, стрелять практически не в кого. А где передовой дозор, неужто проскочили? Сверху прошелестела первая мина, накрыв северный спуск в овраг, и в то же время на южном выходе завязалась перестрелка. Логично, дозорные поняли, что назад дороги нет и рванули на прорыв вперёд, где и нарвались. Что-то и там взорвалось, то ли мина, то ли граната.

Миномёт, выпустив шесть восьмидесяток, затих. Вскакиваю.

— Вперёд! Осторожно!

Как бы нам на своих заграждениях не подорваться. Придётся крюк метров двести делать. Перестрелка на юге затихла, но тут же началась на севере – Калиничев захлопнул мышеловку. Всё, отбегались фрицы. А вот взрывы, это уже не к добру. В лесу, особенно по темноте, гранату далеко не закинешь, а значит сошлись накоротке, а это плохо. Бегом! Бегом!

Стихло! Балда, надо было две группы на отсекание ставить! Опять стреляют, но видимо чуть дальше. Ладно, добежим узнаем. Вот, похоже, место где столкнулись – пороховая гарь и запах прореагировавшей взрывчатки. И несколько тел. Кто-то кого-то перевязывает.

— Кто здесь?

— Остапчук и Егоршин.

— Где лейтенант?

— За немцами погнался.

Впереди опять раздалось несколько выстрелов. Оглянулся, за спиной человек пятнадцать.

— Егоршин, ещё кто подтянется, остаются здесь. Остальные за мной.

Это был хороший марафон. Калиничев как клещ вцепился в остатки немецкого отряда, и мы полчаса только и делали, что мчались на очередные выстрелы. Темнота уже была такая – как глаза целы остались, не пойму.

И тут всё стихло. Как бы нам друг друга не пострелять. Крикнуть что ли? Не будут же немцы в ответ палить, чай не идиоты выдавать себя.

— Лейтенант?