Затерявшиеся во времени - [31]

Головы у голубя не было. Ее либо начисто оторвали, либо отгрызли. Кошка, вероятно. Из тушки текла кровь, склеившая курчавую траву, что так походила на лобок Джей Лоренц.

И этот голубь тоже сотворен из звездной материи. Космос все переваривает. Звезды – в планеты. Камни – в почву. Почву – в растения. Семена растений – в голубей. Голубя... ну, во что-то еще.

Сэм перешагнул через обезглавленную птицу и пошел дальше, размышляя над тем, на какие странные поступки способна наша Вселенная.

4

Еще несколько минут – и Сэм убедился, что церковные часы не дают никаких потрясающих доказательств прыжка во времени. Он услышал, как они пробили половину.

– Точно как на моих часах, – сказал он Зите, чувствуя, что сердце снова падает куда-то вниз. Ведь он так логично убедил себя, что некие экстраординарные события имели место. И теперь, когда церковные часы спокойно сообщили ему, что вообще не произошло ничего, кроме коллективной истерии, вызванной оглушительной жарой этого летнего дня, или (кто знает?) гипноза, или наведенного безумия, стало ясно, что они просто вообразили нечто несусветное.

– Разве что то, что поразило нас, поразило и церковь, – сказала Зита. – А может, весь наш мир сделал прыжок назад часа эдак на два?

– Как все же приятно знать, что ты не одинок, – слабо улыбнулся Сэм. – Давай выйдем к шоссе – я видел там симпатичный кабачок. Думаю, стакан пива нам не повредит?

– Или два!

– Да еще и виски – в виде прицепа. – Улыбка стала шире.

Должно быть, прошла минута-другая, прежде чем они увидели седого мужчину в золотом жилете, того самого, что читал им лекцию в амфитеатре. Сэм даже вспомнил, что мужчину зовут Джад (все же, подумал он, случившееся с нашим мозгом не может быть старческим маразмом или проявлением болезни Альцгеймера, и наши извилины еще не превратились в кашицу. Эта мысль его успокоила, хотя бы в одном пункте). Джад направлялся к ним, но не по прямой, а скорее по широкой дуге. Он шагал, время от времени поднимая глаза на Сэма и Зиту, но чаще все же не отрывая взгляда от земли под ногами. Выражение напряженности на его лице говорило, что скорее всего он ищет потерянный бумажник.

Зита перевела взгляд с человека в золотом жилете на Сэма. Тот вопросительно поднял бровь.

Значит, мозги Джада тоже оказались под воздействием. Иначе не стал бы он ходить по невидимой кривой да еще приглядываться к этой бог знает на что похожей курчавой траве.

Мужчина вновь поглядел на них.

– Добрый день, – сказал он вежливо. – Вы ведь, мне кажется, были в амфитеатре во время моего скромного выступления?

– Верно. И оно нам понравилось. – Сэм говорил осторожно, не желая выглядеть идиотом, который сразу бросается к людям с криком: «Боже мой, мне кажется, что мы только что отпрыгнули во времени часа эдак на два назад, так что вы думаете об этом?» – Мы идем к придорожному кабачку. Жарковато, знаете ли...

– Да, погодка-то развиднелась, это верно, – ответил Джад, все еще продолжая разглядывать траву. – Хм-м... Возможно, вам это покажется странным, но не можете ли вы сказать мне, какой сегодня день недели?

Ему ответила Зита, которая изо всех сил старалась говорить спокойно и не выдавать истинного положения вещей:

– Вторник.

– М-м-м... – отозвался Джад, продолжая наблюдать за травой.

Сэм взглянул на Зиту, она ответила ему таким же взглядом. Они думали одинаково. Человек спятил, так что лучше идти своей дорогой.

Но прежде чем они успели сделать хоть один шаг, Джад задумчиво повторил:

– М-м-м... – При этом он продолжал держать руки на бедрах, а глаза его все еще не отрывались от земли. – Да, – сказал он. – Вторник. Я бы тоже так сказал. Но при этом я чувствую... я почти уверен, что мы оба не правы. – Он бросил на них неожиданно острый и внимательный взгляд, в котором не было ни малейшего намека на замешательство. – Не ошибаемся, я хочу подчеркнуть, а не правы.

– Почему? Разве сегодня не вторник? – спросил заинтригованный Сэм. – Почему вы так думаете?

– Ох, извините! Я совсем забыл о приличиях. Меня зовут Джад Кэмпбелл. Впрочем, это вы уже знаете. Рад познакомиться. – Он протянул руку. Зита не колеблясь пожала ее и назвалась сама. Сэм последовал ее примеру. Рука у Джада была большая, сильная, но, к удивлению Сэма, осторожная. Рука работника, подумал он.

– Сэм Бейкер.

– Рад познакомиться, – сказал, улыбаясь, Джад. Его глаза искрились, смехом и дружелюбием.

Сэм повторил свой вопрос:

– Вы сказали, что думаете, будто сегодня не вторник. Почему вы так выразились?

– Конечно, я тоже полагал, что сегодня вторник. – Он постучал по циферблату своих часов крепким крупным пальцем. – Вот и они мне говорят, что сегодня вторник. Но совсем недавно... во всяком случае, мне показалось, что недавно... я отправился на свое суденышко. Это вон та узкая лодка, что стоит у берега. Моя жена пыталась поймать свою любимую передачу «Коломбо». Обожает Питера Фалька. Но странно: вместо вторничной программы и Би-би-си, и другие каналы давали понедельничные, то есть вчерашние, программы. Странно, не так ли?

– Еще бы не странно!

– Просто ошеломляюще! Если уж говорить правду, то сначала, когда я открыл глаза на арене этого амфитеатра с полчаса назад, я подумал, что у меня солнечный удар. Никогда в жизни не было такого сумбура в голове. Я видел, что и другие тоже соображают туго, что они ничего не понимают. Впрочем, вы сами это испытали... Так мне кажется, во всяком случае. – Он поглядел на Сэма и Зиту. Оба кивнули. – Ладно. Стало быть, я не спятил. По пути наверх я перекинулся словечком-другим с кем-то из туристов, а затем пошел сюда – проветрить мозги. И наткнулся на несколько странных вещей, которых тут раньше не было.