Затерянный мир, или Малоизвестные страницы белорусской истории - [69]

«Нововведения» Петра, вызывающие восторг у российских историков, для наших предков были давно пройденным этапом. Например, когда учитель Петра Первого — Симеон Полоцкий поставил в Москве печатный станок, количество российских типографий, с учетом открытой когда-то другим выходцем из Белоруссии — Иваном Федоровичем, увеличилось вдвое. В Белоруссии в это время работало более полутора сотен типографий.

Во времена Петра Первого самыми передовыми странами Европы были Голландия и Англия, где и заказывал царь для своего государства последние достижения техники. В 1708 году Петром был утвержден новый, «гражданский» шрифт для книгопечатания. Красивые округлые буквы были заказаны в Амстердаме, у мастера, со странным для голландца именем Илья Копиевич. Российскими историками и писателями написано огромное количество трудов, описывающих даже второстепенные, зачастую вымышленные подробности жизни Петра Первого. Среди горы этой макулатуры читатель не найдет подробностей такого важного момента, как происхождение русского кириллического шрифта. Восполним этот пробел.

Илья Копиевич родился в Мстиславле. Окончил Слуцкую гимназию. Работал книгоиздателем и переводчиком. В 1700 году он начал свое дело и открыл типографию в Амстердаме. Копиевич усовершенствовал кириллические шрифты, разработанные когда-то Франциском Скориной. На основе литер Копиевича созданы современные шрифты, которыми пользуются белорусы, русские, украинцы, македонцы, болгары, сербы и другие народы, использующие кириллицу. Этими шрифтами печатаются современные газеты, журналы, книги, в том числе и та, которую читатель держит в руках.

Население часто упоминаемой «немецкой слободы» в Москве состояло преимущественно из белорусов. Дело в том, что в России «немцами» в те времена называли всех, говорящих на чужом языке, т. е. иностранцев. Ремесленники, находившиеся на поселении в «немецкой слободе» были потомками белорусов, вывезенных в Москву отцом Петра Первого — Алексеем Михайловичем во времена Потопа. В то время, угнанные из Белоруссии пленные, по разным оценкам составляли от 10 до 20 % посадского населения Москвы. В результате слияния двух языков, сформировалось своеобразное, "акающее" московское произношение. Основа ремесел, впоследствии развившихся в России, была заложена выходцами и Белоруссии. Ждать за это благодарности от современных россиян — дело бесполезное. Не отличался памятью на добро и Петр Первый. Скорее наоборот.

В Полоцке есть небольшое здание, известное как «домик Петра Первого». В советские времена, экскурсоводы, знавшие только отредактированную, «правильную» историю, с гордостью сообщали туристам, что здесь перед битвой под Лесной отдыхал аж сам Петр Первый. Подробности его пребывания на нашей земле советскими историками тщательно скрывались.

Во время Северной войны со шведами, король Речи Посполитой — Август II был союзником Петра. Недовольная политикой короля белорусская шляхта, во главе с Сапегами, поддержала шведов. Избранный ими другой король и великий князь — Станислав Лещинский, при поддержке шведов начал войну против Августа. Снова белорусы стреляли друг в друга.

Не имея достаточных сил для борьбы со Станиславом Лещинским, Август предложил соседнему монарху — Петру Первому вести боевые действия против шведов и их союзников на территории своего государства — Речи Посполитой. Повторился сценарий Потопа. В результате этой войны население Белоруссии уменьшилось еще на треть.

Равенство Полоцка Второму Риму — Константинополю было как кость в горле польским монархам. Зная вандализм русской армии, Август предложил Петру в качестве военного лагеря Полоцк. При подходе «союзников» разбегалось население города. К сожалению, самые мрачные ожидания сбылись.

Время нахождения российской армии в Полоцке трудно назвать иначе, чем оккупацией. Летом в Полоцк прибыл царь. 29 июня 1705 года он отмечал там свои именины. На следующий день, из этого «домика Петра Первого», по обыкновению напившись водки, «их величество» вместе с Меньшиковым направились в Софийский собор, принадлежавший униатам.

Вместе с несколькими офицерами, Петр и Меньшиков ввалились в храм. В это время прихожан там не было, молились лишь шестеро униатских священников и монахов. Даже в русских храмах дикарь не снимал головной убор, а в униатских и подавно. Петр прервал службу и потребовал провести для него и собутыльников экскурсию. Викарий Константин Зайковский вынужден был подчиниться. Возле иконы униатского святого Иосафата Кунцевича, к которому царь питал особую ненависть, Петр сбил с ног Зайковского, начал бить его тростью, а потом рубить саблей. Меньшиков одним ударом палаша убил проповедника Феофана Кальбечинского, принимавшего причастие. «Беря пример с разъяренного хозяина, офицеры зарубили регента соборного хора Якуба Кнышевича, отцов Язэпа Анкудовича и Мелета Кондратовича. Святые смотрели с икон, как по храму плывет кровавый ручей. Старого архимандрита Якуба Кизиковского царевы слуги забрали в свой лагерь и всю ночь пытали, требуя выдать, где спрятана соборная казна. Утром его повесили. В петле скончался и викарий Зайковский. Спастись от коронованного палача удалось лишь Язэпу Анкудовичу — его посчитали убитым.»[1].